Книга в синей обложке

Ворота замка раскрылись перед пришельцем, граф Норвэлл не посмел отказать в гостеприимстве и поддержке. Через некоторое время проповедник вышел наружу, за ним следовали слуги из замка, потом присоединились любопытные горожане. Вскоре добрались до деревушки на берегу реки, где жил рыбак. Его выволокли из хижины, связали, притащили к самой воде. На глазах у толпы проповедник начал громко произносить проклятие:

— Силой, дарованной мне свыше, приказываю вам покориться, мерзкие духи воды! Пусть река закипит, пусть уничтожит все, что вводит смертных во грех. А ты, презренный грешник, взирай на то, как сгинет речная нечисть…

Черные глаза проповедника сверкали на изборожденном морщинами лице. Когда он откинул капюшон, показался голый череп, на котором не было ни единого волоса. Проповедник взмахивал костлявыми руками, что-то бормотал, уже не громко, про себя, слов было не разобрать. Он будто околдовал эдервильцев, которые обычно не доверяли пришлым. Толпа застыла в страхе и ожидании… Вода в реке вдруг запылала ярким пламенем, огненные языки колыхались, словно волны.

Из воды взметнулись белые руки речной девы, раздался жалобный крик. Рыбак разорвал веревку, которая его связывала, и бросился в огненные волны, туда, где погибала его возлюбленная. Над водой поплыл запах горелого …

Роджер поспешно перелистывает страницу. Наверняка что-то пропустил.

— … так вот… Река горела остаток дня и почти всю ночь. Только ближе к утру жар спал, и пламя погасло. Вместе с рыбаком и его возлюбленной погибли все обитатели реки. А кроме речных дев там жили русалки, тритоны и прочие причудливые водные создания. Даже пепла от них не осталось. Берега сжались, будто и не было здесь прежде широкой и глубокой реки. Лишь в некоторых местах сквозь песок пробивалась вода. Но не только эти перемены заметили пришедшие сюда утром. Там, где еще вчера текла вода, появились неизвестные прежде золотисто-желтые цветы. Их было неисчислимое множество.

Полный торжества проповедник (еще никогда его проклятия не имели подобного успеха) приблизился, наступил на нежные кустики. Тонкие стебли обхватили его ногу, листья затрепетали, как живые. В следующее мгновение стебли вытянулись змеями, оплели его по пояс, стали подбираться к шее. Напрасно пытался он высвободиться, растения охватили его прочной сетью. Корни оторвались от земли, зато стебли росли и вытягивались на глазах, раскрывались новые соцветия. Долго бегал по округе человек, почти невидимый из-за покрывшей его желто-зеленой сети, отчаянно кричал, стараясь разорвать цветочные стебли. Они задушили его не сразу, дали время как следует помучиться. Никто не подошел помочь, да это было и невозможно.

С тех пор полноводная река так и не восстановилась. На ее месте постепенно образовалась узкая речка, в которой не было уже никаких волшебных созданий. А золотые цветы, задушившие проповедника, распространились по всему Эдервилю и округе, их прозвали «локонами речной девы». Однако память людская недолговечна. Через некоторое время забылись песни о речной деве и рыбаке, а цветы стали называть по-другому: «золотые кружева». Город менялся и рос, развивались ремесла, эдервильские кружевницы славились по всей стране, поэтому новое название прижилось. Только в одной древней летописи сохранилась история о жестоком проповеднике. Теперь вам тоже известно настоящее название волшебных цветов, которые не встретишь нигде, кроме Эдервиля.

Глава 28

Из тесного уголка перед ванной комнатой, куда Кэтрин с Фредом удалились, чтобы пошептаться без свидетелей, до спальни долетает почти каждое слово. Тихой беседы не получилось, разговор почти сразу переключился на повышенные тона.

— Фред, уже четвертые сутки пошли! Почему нет никаких улучшений?

— Дизли говорил, это может на неделю растянуться.

— Да что же вы все так верите этому Дизли?!

— Сама знаешь, Кэти, он лучший врач в городе и округе, стольких людей спас.

— Какое мне дело до других людей? Майклу-то ведь лучше не становится. Он тает с каждым днем, неужели вы не замечаете?

— Естественно, он ведь не ест ничего. И потом я помню, он сам жаловался, что очень уставал в последнее время. Организм ослаб, вот Майкл и свалился от первой попавшейся инфекции.

— Давай отвезем его в больницу, Фред! Я больше не могу сидеть тут и смотреть, как он мучается.

— Ты же видела, как он отреагировал, когда я только заикнулся…

— Разве можно требовать, чтобы он это решал? Мы сами должны позаботиться.

— Кэти, думаешь, я не переживаю?

— Что-то не заметно!

— Если не станет лучше в ближайшие день-два, придется послать Дизли куда подальше.

— Ну, хорошо…

— Сейчас иди домой и выспись нормально. А то у тебя вид, будто на похороны собираешься.

— Как у тебя язык повернулся такое сказать!

Кэтрин выскакивает в гостиную, Фред, не торопясь, идет следом.