Книга в синей обложке

Они заполонили весь номер, эти бывшие одноклассники, и хозяйничают здесь по собственному усмотрению. Диане не понять периодичности, с которой они появляются, сменяя друг друга, то оставаясь на ночь, то на пару часов, то поодиночке, то вдвоем. Для них не составило сложности отстранить Диану, они старше и опытней, хотя какая уж там разница — четыре года… Но все равно они не желают играть свои партии в пьесе, придуманной Дианой. Один Фред явно демонстрирует сочувствие, да и тот не воспринимает ее всерьез. Разумеется, друзья не догадываются об истинной причине болезни Майкла. И все же само собой получается так, что они ограждают его от Дианы, словно охраняют. Она и на десять минут не остается наедине с мужем. В сущности, Диана даже им благодарна, ведь иначе пришлось бы целый день быть рядом. А когда Майкл не спит, то еще и выдерживать его невозможный взгляд. В этом взгляде нет упрека или подозрения, однако Диане попросту страшно, когда Майкл смотрит на нее из какого-то туманного далека. Будто находится уже не здесь, а по ту сторону.

Надо было не бояться тогда, а отбросить сомнения и добавить побольше эликсира в десерт. Почувствуй Майкл сильную горечь, он бы выплюнул отраву. Вряд ли дальше поднялся бы скандал. Майкл подумал бы, что миссис Броуди случайно переложила пряностей, и на этом инцидент оказался бы исчерпан. Ну, а если… Все, вероятно, закончилось бы примерно в течение суток, как в истории Фейт. Фейт и Гомункулус не показываются уже давно, целую вечность. Получается, бросили Диану на произвол судьбы, довели до края пропасти и бросили. А может, их вообще не существует? Галлюцинации — яркие, правдоподобные, готовые поспорить с реальностью…

От боковой стены отделяется Фейт, кивает Диане и направляется в гостиную. Отчетливо слышится шорох шелкового платья.

Жизнь замкнулась в рамках гостиничного номера, откуда уже не предвидится выхода. Нет ни сожаления, ни раскаянья, только зябкая пустота. Графиня Хелен, прежде чем покаяться, прожила долгую и счастливую жизнь. А Диане остается без конца перебирать в голове всевозможные варианты, стараться не выдать себя… И отстраненно наблюдать за Майклом.

Он в сознании, узнает окружающих, послушно глотает лекарства, которыми его пичкают строго по часам, шепчет «спасибо», когда ему поправляют подушку или дают напиться. Но это лишь тень прежнего Майкла, случайно задержавшаяся в мире живых. У него больше нет своей воли, и его судьба зависит уже от кого-то другого.

***

Винсент Кроссвуд выбрался из своего пыльного уединения навестить племянника. Чувствует себя неловко, будто впервые за много лет показался на люди. Да и племянник никакой радости по поводу его визита не проявляет. Хотя вроде бы пытается улыбнуться.

Дядюшка Винсент появился не с пустыми руками, принес небольшой альбом в бордовом переплете, видно, что давнишний.

— Когда Майкл на прошлой неделе заглянул ко мне, мы вместе искали этот альбом по всему дому, но не нашли. А вчера я как раз обнаружил его в шкафу, на самой верхней полке.

Майкл ничего не отвечает, равнодушно смотрит на обложку. Мистер Кроссвуд собирается положить альбом на квадратный журнальный столик, придвинутый к дивану, но там уже нет места из-за вскрытых аптечных упаковок, чашек, салфеток и прочего. Тогда он осторожно кладет альбом на край дивана.

— Может быть, потом взглянешь, ты же хотел…

Мистер Кроссвуд садится в кресло, складывает сухие морщинистые руки ладонями вместе. В комнате нависает пауза, которая прерывается звяканьем эсэмэски, прилетевшей на телефон Фреда. Тот говорит:

— Отлучусь на часок? Продавец там что-то перепутал с накладными. Это прямо воплощенная бестолочь.

Никто, само собой, не возражает, и Фред отправляется по своим делам. Рука Майкла движется под одеялом, приподнимается, ложится на правый бок.

Диана спрашивает:

— Дать обезболивающее?

Майкл едва заметно кивает.

Мистер Кроссвуд встает со своего места.

— Я, пожалуй, пойду, не буду мешать. Майкл, поправляйся скорее. Еще загляну на днях.

***

Семейные фотографии Кроссвудов… Майкла теперь не волнует, нашлись они или сгинули навсегда в пыльном шкафу. Но Диана раскрывает альбом, она ведь никогда не видела давние фотографии мужа.

Родители Майкла… Это, конечно, они, кто же еще.

Совсем молодые, должно быть, недавно поженились. Стоят, обнявшись, на фоне кирпичного здания. Действительно эффектная пара, вполне могли бы сниматься для рекламы. Майклу повезло, взял лучшие черты и у матери, и у отца. Вот они уже постарше, но по-прежнему тесно прижимаются друг к другу… Какое-то семейное торжество или дружеская вечеринка. Среди нескольких человек, собравшихся на лужайке перед домом Кроссвудов, Диана с трудом узнает Винсента, до такой степени его изменили прошедшие годы. На старой фотографии он выглядит самоуверенным и жизнерадостным.