Книга величиной в жизнь. Связка историко-философических очерков

Исходя из этого, уже не стоит столь остро вопрос об организации, являвшейся протагонистом «Нептунова сообщества» при Петре I, поскольку прорисовывается событийная очевидность. Русский эмигрантский антимасонский автор Борис Башилов в своем труде «Робеспьер на троне. Петр I и исторические результаты свершенной им революции» (Глава XI. Петр I и масоны) обращает внимание на следующее: «По указанию того же Вернадского среди рукописей масона Ленского есть обрывок серой бумаги, на котором записано такое известие: „Император Петр I и Лефорт были в Голландии приняты в Тамплиеры“». Несмотря на антипетровский пафос автора, все же отметим ценность переданного им сообщения. В этой связи сразу всплывает характерное имя князя Ордена, магистрального секретаря, значившегося на Статутах герцога Филиппа Орлеанского от 1705 года. Его звали — Petrus Urbinus, Петр Урбин. Мы тщетно искали эту персону в окружении будущего регента Франции герцога Филиппа Орлеанского. Стало быть, это псевдоним по титулярному распределению мест и владений, за которые отвечают князья и главы Языков Ордена, как, к примеру, тем самым носящие звания Североамериканских или Южноафриканских. Но как переводится с латинского языка Petrus Urbinus? Петр Городской или Градский, что имеет аналог и в эллинизированной форме Petrus Politanus или Petropolitanus. Последнее, разумеется, обозначает уже петербуржца, петроградца, а кто главный петербуржец — понятно: царь Петр I. К тому же, Санкт-Петербург был заложен в 1703 году, а в 1705 году шло его бурное строительство под руководством русского монарха и его сподвижников. Таким образом, должности и титулы князей Ордена во время великого магистерия Филиппа Орлеанского действительно замещались персонами царственной или королевской крови, что, впрочем, имело место и при великом магистре Бернаре-Раймоне Фабре-Палапра. Да и нынешний Суверенный Военный Орден Иерусалимского Храма находится под монаршим покровительством Ее Высочества Елизаветы, герцогини Изенбург и Бюдинген, княжны Шлезвиг-Гольштейн-Сондербург-Глюкштадт, происходящей от Всероссийской императрицы Екатерины II Великой.

Становится очевидным, что пребывание в рамках одной рыцарской организации благотворно сказалось как на отношениях между двумя августейшими особами, царем Петром I и герцогом Филиппом II Орлеанским, так на начавший оформляться в ту эпоху исторический франко-русский союз. Разумеется, царь Петр I мог встречаться с герцогом Филиппом Орлеанским и во время своего «Великого посольства» и в другие свои посещения Европы. Выскажем предположение, что в Голландии мог посвятить царя в тамплиеры именно герцог Филипп Орлеанский, ради такого случая посетивший Голландию. Произойти это могло в 1697 году, если посвящение имело место в «Великое посольство». Позднее Петр I поддерживал активную продолжительную переписку с герцогом Филиппом II Орлеанским, инициатором которой, кстати, являлся французский принц королевской крови, полагавший, что Россия должна стать главным союзником Франции в европейской политике. На официальном уровне встреча двух августейших особ состоялась в Париже уже в регентство Филиппа Орлеанского над Французским королевством, когда Петр I находился в Париже в период с 7 мая по 20 июня 1717 года. Итогом встречи стал смелый геополитический проект: брак Людовика XV-го с дочерью Петра Елизаветой. Но со смертью обоих царственных персон (Филиппа в 1723, а Петра в 1725 году) от подобного замысла пришлось отказаться, поскольку в правление Екатерины I авторитет России, как государства, значительно снизился, хотя данный крипто-тамплиерский проект мог принести реальную пользу двум христианским монархиям, римско-католической и греко-православной, и, если угодно, являлся прообразом Священного союза, осуществившегося лишь столетие спустя в результате Наполеоновских войн. Смеем уповать, что новые архивно-исторические открытия, учитывая все вышеизложенное, позволят более четко высветить факт принадлежности регента Франции и Всероссийского императора к одной тайной тамплиерской структуре, существовавшей в тени французского двора и так или иначе восходящей к ученому-полимату священнику Общества Иисуса Афанасию Кирхеру.