«Книга Великой Ясы», или Скрижали Чингисхана

Б. Я. Владимирцов был совершенно прав: именно с позиций тэнгрианства на Великом хуралтае 1206 г. было окончательно и безоговорочно обосновано, письменно зафиксировано, прежде всего в родословной Чингисхана[364], а затем и во всеуслышание провозглашено «небесное избранничество» Чингисхана и его «золотого рода».

Таким образом, мифологическая генеалогия рода хиад-боржигин в эпоху Чингисхана обрела новое, явное политическое и идеологическое содержание. А культ Всевышнего Тэнгри превратился в основополагающую политическую идею монгольского государства. Ведущая роль в деле ее обоснования, формулирования и реализации принадлежит Чингисхану, который, как явствует из монгольских источников, все свои невероятные успехи напрямую связывал с силами, дарованными ему Всевышним Тэнгри[365].

И первым шагом на этом пути стал указ Чингисхана, которым Всевышний Вечный Тэнгри был провозглашен Верховным божеством монголов.

УКАЗ ЧИНГИСХАНА О ПРОВОЗГЛАШЕНИИ ВСЕВЫШНЕГО ВЕЧНОГО ВСЕМОГУЩЕГО ТЭНГРИ ВЕРХОВНЫМ БОЖЕСТВОМ МОНГОЛОВ

«Верховное божество монголов — это Всевышний Вечный Всемогущий Тэнгри, сотворивший Небо и Землю, своей волей дарующий жизнь и обрекающий на смерть, делающий богатым или бедным, обладающий абсолютной властью над всеми и всемогуществом во всех делах»[366].

Начиная с того времени, к которому относится «Легенда об Алан-гоа» (IX в.), культ Верховного божества монголов, Всевышнего Тэнгри (тэнгрианство), получил широкое распространение среди монголоязычных племен и в конце концов в эпоху Чингисхана завладел умами монголов[367].

Как нам представляется, это определение Верховного божества монголов является результатом эволюции взглядов Чингисхана на Всевышнего Тэнгри.

Чингисхан еще в детстве из рассказов родителей узнал, что его род хиад-боржигин ведет происхождение от «сына Небесного Владыки, Бодончара». Впоследствии он осознал свою неразрывную связь со Всевышним Тэнгри: скрываясь от тайчудов, впервые ощутил вспомоществование Всевышнего Тэнгри[368], а затем, спасаясь от мэргэдов на горе Бурхан халдун, окончательно уверовал в него[369].

После первого боевого крещения — похода против мэргэдов — Тэмуджин, не умаляя заслуги пришедших к нему на помощь названого отца Торил-хана и анды-побратима Жамухи, источником победы над мэргэдами назвал «дарованную им силу Небесного Владыки и Матери-Земли»[370].

Чингисхан непоколебимо верил в то, что эта и все его последующие победы были достигнуты только «с благословения Небесного Владыки, под покровительством Матери-Земли» и напрямую связаны с «великой силой, пожалованной ему Вечным Всевышним Тэнгри».

Обратим внимание читателя на то, что в рассказе о войне Чингисхана с хэрэйдами монгольский летописец поведал, что Чингисхан впервые назвал Верховное божество монголов не просто «Тэнгри» или «Всевышним Тэнгри», а «Вечным Тэнгри»[371]. Это свидетельствует о том, что в религии монголов эпохи Чингисхана, тэнгрианстве, окончательно выкристаллизовалось ключевое понятие Верховного божества — Всевышнего Тэнгри, главными чертами которого были: с точки зрения пространства — всевышность; с точки зрения времени — вечность; с точки зрения иерархии — главенствующая роль в тэнгрианском пантеоне.

Уверовав в необыкновенную судьбу, дарованную ему Всевышним Тэнгри, и «справившись со вражьей силой дикой», Чингисхан накануне провозглашения себя Великим ханом Великого Монгольского Улуса признался:

Я стал Владыкой
Не доблести благодаря великой.
Нет, волею Небесного Отца
Я стал владыкой.
Талант мой — не племен объединенье,
Небесного Отца благоволенье
Мне справиться со вражьей силой дикой.
Вот почему я стал владыкой.
Да, с помощью Небесного Отца
Коварный враг подавлен.
Да, волею Небесного Отца
Владыкой я поставлен[372]

.