Книга воспоминаний

На такой же больничной постели
Через десять лет, через год –
Может быть, через две недели
Смертный вздох мой выдохнет рот.
А помчат меня так же срочно
Под привычный сирены свист.
И повесят мне так же точно
В ноги температурный лист.
Не дадут мне дома возиться,
Книги милые перелистать.
Не дадут мне с мыслью проститься
И в больницу свезут помирать.
Не для дома больничные муки:
Чтобы память была легка.
Не сдавайся в нежные руки –
Равнодушная легче рука.
Смрад от тела, утка да судно,
Стыд и боль — ничем не помочь;
Долго, больно, стыдно и трудно
Мы из жизни уходим прочь.

* * *

В последний год,
Когда на Луне
Партбюро еще ни разу не собиралось,
И не открыли отдела кадров,
Черные тени ложились на снег
При неистраченной лунной погоде.
Все пока еще довольно недурно:
Еще на Луне не построены сортиры
И не разбросаны консервные банки.
В двадцать четвертом веке
Люди будут стоять на планете
Вплотную, как на площадке трамвая.
Природы не будет
И не будет любви.
Я — последний человек,
Потом уже роботы
С электрическими токами мозга.
Которыми управляют
Пошляки
С высшим монтёрно-политическим образованием.
Мир асфальтовый, шинно-бензинныи
Закрутился вкруг бензоколонки,
Мир удобный, бездумный и чинный
С океаном в мазутовой пленке,
Мир цифирный, единый, машинный
И, как детское горло, ломкий.
А я видел, самый последний.
То, чего не увидят потомки:
Где весною бродят олени
И цветы шелковисты и тонки –
Исчертили зимние тени
Синий снег, алмазный и звонкий.

* * *

I

Еще мы мальчиками были,
Еще нас лычки занимали,
Еще махорку не курили,
Еще ремнями щеголяли
И, выходя на пост дежурный,
На небо взор мы не кидали
И тучи — ясности лазурной
Еще мы не предпочитали.
Еще устам впервой проклятья,
Еще ушам ужасны стоны,
Еще не умирали братья,
Еще не изменяли жены,
В смешных шинелях, не по росту,
В раструбах кирзовых, шагами
Еще не мерили погостов,
Что карты числят городами,
Еще нам дым не застил неба
И запах не вставал в пустыне
От догорающего хлеба,
Незабываемый отныне,
Друзей мучительные тени
Еще никем не призывались –
Одни средь новых поколений
Мы только в тридцать лет остались.
Полвеком жизни мы не сыты,
На ласку, как на смерть влекомы,
Ласкают, чьи мужья убиты,
Ласкает горький хмель знакомый.
Нам полста лет не надоели –
Полтысячи нам будет мало!
А жизнь давно прошла — в шинели;
Паек получен. Ночь настала.

I I