Книга всех вещей

Жалко, жалко, жалко, потому что письмо очень хорошее, особенно про замок и «роллс-ройс». «Никогда в жизни не хватит духу, это точно».

«Знаешь, когда начинается счастье? – сказала госпожа ван Амерсфорт у него в голове. – Когда перестаешь бояться».

Ей-то легко говорить, она ведьма. Стоп, минуточку. Может, ведьмой она стала как раз потому, что перестала бояться?

Томас взял отдельный лист бумаги и написал: «Милая Элиза, вообще-то у меня не хватает духу это писать, но я все-таки пишу…» Потом он точь-в-точь переписал письмо, с «роллс-ройсом», замком и всем остальным. Он сложил письмо вчетверо. И спрятал в конверт. «Элизе» – написал он на конверте красивыми буквами с завитками. И сунул конверт в карман штанов. Вряд ли конечно, но может быть, когда-нибудь он решится отдать письмо Элизе. Никогда ведь не знаешь наперед.

– Томас, Марго, идите ужинать, – раздался снизу мамин голос.

В коридоре он встретил Марго. – Ну и как там? – спросила она.

– Где? – спросил Томас.

– У ведьмы, – сказала Марго.

Томасу отчего-то показалось, что слово «ведьма» звучит противно. Он сглотнул, а потом ответил:

– Мне-то откуда знать?

Они спустились вниз.

– Ты у нее был, я точно знаю, – прошипела сестра. У двери в гостиную она схватила Томаса за шиворот. – Рассказывай, как там?

Томас посмотрел на сестру. Ну что ей ответить? Как можно рассказать луковице, как было у госпожи ван Амерсфорт?

– Там было… ээ… не так, – сказал он.

Марго потрясла его за шиворот.

– Не так, как где?

– Не так, как у нас, – ответил Томас.

Марго его отпустила.

– Я с тобой еще поговорю, – бросила она.

Они вошли в комнату. Отец с мамой уже сидели за столом. Под лампой, дымясь, стояли кастрюли. По запаху Томас сразу понял: картошка, цветная капуста и мясо. Цветную капусту он не любил.

Все сели за стол.

– Помолимся, – сказал отец.

Все сложили ладони и закрыли глаза.

– Господи, – начал отец.

– А, это ты, Томас? – услышал Томас в своей голове. В темноте, за веками, он увидел Иисуса в длинном белом платье, развевающемся на ветру. – Как дела, мальчик мой? – спросил Иисус.

– Хорошо, – сказал Томас.

– Просто хорошо или отлично? – спросил Иисус.

– Просто хорошо, – сказал Томас, – но… – он не решался продолжать.

– Говори смелее, – сказал Иисус. – Я никому не скажу. Честное слово. – Господь Иисус плюнул себе на правую руку и поднял два пальца вверх.

– Он не должен бить маму, – сказал Томас. И по чувствовал, что у него на глазах выступают слезы, но плакать не хотел.

– Кто не должен бить маму? – спросил Иисус.

– Сами знаете, – сердито сказал Томас.

– Моя хата с краю, – ответил Иисус.

«Странно, – подумал Томас. – Дедушка всегда говорит: „Моя хата с краю“, а больше никто».

– Я имею в виду, – уточнил Иисус, – что я ничего не знаю.

– Папа конечно! – воскликнул Томас.

Иисус ничего не ответил, но по его лицу было видно, что он очень напуган. И еще грустен и сердит.

– Боже мой! – возмутился он. – Что он, совсем спятил?

А это присказка тетушки Пии!

Но тут Томас услышал слова отца: – Во имя Господа нашего Иисуса Христа, аминь!

Томас открыл глаза, и Иисус исчез.

– Приятного аппетита, – сказала мама.

Отец резал мясо. Нож проходил сквозь мясо, как будто оно было из пены. Но это было не так, потому что из него сочилась кровь.

– Нож острый как бритва, да, пап? – спросила Марго.

– Да, – гордо сказал отец. – Я точу его каждую неделю.

– Он все режет, – сказала Марго. – Даже самое жесткое.

– Так оно и есть, – сказал отец. – Им можно снять шкуру со старой коровы.

– Вжик, вжик, прямо насквозь, – сказала Марго. У нее блестели глаза.

Отец поделил мясо и взял себе самый большой кусок, потому что ему приходится так много работать в конторе. – Терпеть не могу тупые ножи, – сказал он.

Вечером, когда мама укладывала Томаса спать, она шепнула ему:

– Муж госпожи ван Амерсфорт отдал жизнь за нашу свободу. Сама она тоже спасала людей во время войны. Я разрешаю тебе к ней ходить, когда захочешь, но смотри, чтобы папа не заметил.

– Хорошо, мам. Мама?

– Что?

– Ты счастлива?

– Да, мой мальчик, потому что у меня есть ты. – Она его поцеловала, выключила свет и спустилась вниз.

Томас думал над тем, что ему сказала мама. Что отца можно не слушаться, главное, чтобы он не узнал. И что она счастлива. У него было ощущение, что здесь что-то не так, но он не знал, что именно.

4

У Томаса было тревожно на душе, потому что он все-таки смог. Он опустил письмо Элизе в почтовый ящик. Но что делать, когда они встретятся? Куда смотреть? Лучше всего спрятаться и никогда не выходить на улицу. По этому он сидел дома и читал «Эмиля и сыщиков». Хорошую книжку о немецком мальчике из Берлина. Она была не о Боге. Кажется, Эмилю вообще не надо было ходить в церковь, это, конечно, показалось Томасу странным.