«Книга Всезнания» (СИ)

Дни потекли размеренно и неторопливо… правда, не для всех. Намимори неспешно погружался в осень, багрянец окутывал город, решив перекрасить его в яркие оттенки перед приходом монохромной унылой снежной зимы. Сменившие летнюю форму на зимнюю подростки нехотя грызли гранит науки в ожидании зимних каникул, а взрослые всё куда-то спешили, будто по пятам за ними гнались орды голодных духов, и забывали полюбоваться на пестрый наряд, который надел ради них город. Октябрь подходил к концу, пронизывающий ветер стал полноправным хозяином на улицах и рыскал между домами, стараясь заморозить каждого одетого не по погоде путника. А где-то далеко, на материке, почти такой же ветер гулял по улицам Рима, шепча кутавшимся в свитера итальянцам, что багрянец на листьях куда лучше карминовых украшений на грязном асфальте, которые заставят морщиться даже опытных судмедэкспертов…

Тсуна усердно учился, и его усердие давало свои плоды: точные науки за эти два месяца парень неплохо подтянул. Правда, за гуманитарные он еще не брался, лишь активно заучивая всё, что объясняли учителя и Реборн, но они стояли на очереди. Каждый вечер Тсуна отправлялся к Хаято, и после корпения над учебниками и методическими пособиями играл с другом в шахматы, всё лучше и лучше осваивая эту игру, но так ни разу и не победив гениального подрывника. А вот в играх с Ямамото победа всё чаще стала доставаться Десятому Вонголе, что его неимоверно радовало.

Сначала древнее развлечение индийских генералов казалось Саваде безумно утомительным и скучным, однако чем лучше он понимал правила игры, чем больше комбинаций и интересных развитий партий он узнавал, тем больше его начинал затягивать сам процесс. И если в первую неделю после проигрыша Тсуна лишь обреченно вздыхал и говорил: «Ну вот, как и думал», — то к концу сентября его реплики кардинально изменились. Ероша волосы или рухнув ничком на кровать, парень начинал жаловаться на несправедливость бытия в лице собственного неверного хода или слишком умного соперника, раскрывшего все его планы. На первое Гокудера обычно отвечал подбадриваниями и словами о том, что Джудайме обязательно скоро начнет придумывать более грамотные ходы, а на второе смущенно теребил края рубашки и мысленно корил себя за то, что пообещал боссу ни за что не поддаваться. Вот только, завершив сеанс сетования на жизнь, Тсуна выслушивал разбор игры от Фукса и заявлял, что учел ошибки и теперь попробует их не допустить, после чего начинал с азартным блеском в глазах заново расставлять фигуры на доске.

Постепенно шахматы захватили юного мафиози, потеснив даже его любимые видеоигры, а причиной стало как раз то, на что ссылался Хаято, расписывая преимущества древней игры: шахматы помогали развивать навыки логического мышления, которые очень помогали в реальной жизни. Да и проникся Тсуна миром маленьких деревянных фигурок, которые постоянно проигрывали, умирали за него, становились жертвами гамбитов, но неизменно шли вперед, безропотно следуя воле своего генерала. И тот факт, что оба игрока изначально находились в равных условиях, а «местность» никогда не менялась, на самом деле начал привлекать Саваду, ведь он понял, что, будь вместо шахматного поля экран компьютера с невероятными ландшафтами, сосредоточиться на процессе игры у него не получилось бы. А ведь этот процесс пришелся парню по душе, и логические построения не казались уже чем-то ужасным, непонятным и скучным. И отчасти это произошло благодаря тому, что каждый вечер призрак рассказывал Хозяину «сказку на ночь», где неизменно ярко и красочно расписывал победы древних полководцев благодаря хитрым планам, гениальным стратегиям и неожиданным решениям. А еще он рассказывал мифы и легенды, сказания о мудрецах и истории о хитрых дельцах, добившихся победы созданием многоходовой сложной комбинации. И эти истории настолько захватывали кутавшегося с головой в одеяло Вонголу Дечимо, что он мечтал стать похожим на этих давно умерших гениев хотя бы в игре, если уж в жизни создать похожую комбинацию не получится. Только вот Тсуна не подозревал, что Фукс готовил его к неприятностям будущего, ведь призрак отлично знал, что на долю Хозяина Книги всегда выпадает неимоверное количество испытаний.