«Книга Всезнания» (СИ)

Хаято фыркнул, обозвал друга бейсбольным идиотом и начал оттирать грязь от сундучка. Земля неохотно обнажала истину в виде изящных гравюр, литых узоров, символа Вонголы, так насторожившего Саваду… Словно издеваясь над Хранителями, она открыла их взглядам скрытые за изящными завитками красивые пейзажи, и Гокудера нахмурился. Что-то в них показалось ему знакомым, что-то было не так, но… звездочки перед глазами, а также спутанное сознание трезво мыслить однозначно мешали.

— Природа, — проворчал он. — Прямо шкатулка метеорологов…

Мукуро поджал губы. Взгляд разноцветных глаз, слегка расфокусированных, мутных, впился в ларец. Медленно и плавно, стараясь не упасть, он поднялся и подошел к сундучку. Гокудера нахмурился, но иллюзионисту на это было наплевать — он внимательно вглядывался в узоры. В пейзажи. В картины, на которых застыли природные катаклизмы и ясная, солнечная погода…

— Погода, — протянул Мукуро и усмехнулся.

Гокудера встрепенулся. Сконцентрировав взгляд на ларце, он подскочил, но тут же рухнул обратно и, перебив открывшего было рот иллюзиониста, хрипло крикнул:

— Джудайме! В последней подсказке ведь сказано, что мы лишь вместе сможем добыть сокровище! Что, если надо просто всем вместе попытаться его открыть? Здесь ведь нарисованы все типы Пламени Предсмертной Воли, только завуалированно!

— Но нам нельзя зажигать пламя, — удивленно ответил Тсуна.

— Во время поиска, — усмехнулся иллюзионист. — Попытка не пытка.

— Стоит попытаться! — глядя на босса, улыбнулся Гокудера.

Тсуна вздохнул и, проворчав, что этот поход его доконал, пополз к друзьям. Подняться у него сил просто не было. Рёхей встряхнулся и тоже направился к сундуку, но уточнил:

— Но если не все Хранители присутствуют, как нам вскрыть эту штуку?

— Газоноголовый, ты совсем ничего из наших битв не вынес?! — возмутился Хаято, а Тсуна пояснил:

— Старший брат, Гокудера ведь обладает Пламенем Урагана, Облака, Грозы, Солнца и Дождя — он может заменить отсутствующих Ламбо и Хибари-сана. Так ведь, Гокудера-кун?

— В точку, Джудайме! — обрадовался подрывник и снова воззрился на ларец. — Но я не представляю, куда нам вливать Пламя, здесь нет ни камней, ни специальных выбоин…

— Болезнь — страшная штука, — хмыкнула Страж. — И остроту мышления гения может затупить.

— Лия, не издевайся, лучше скажи, как нам это открыть! — возмутился Савада. — Мы не знаем, а ты молчишь. Ну почему ты никогда не хочешь просто помочь?

— А почему я должна этого хотеть? — ответила вопросом на вопрос Страж, чем поставила Саваду в тупик. Он покосился на нее, призадумался, а затем вздохнул и со скорбным видом проворчал:

— Ну как всегда…

— Это я еще добрая, mon cher Тсунаёши, — многообещающе заявила девушка и уселась за спиной Хозяина. Тот поежился, покосился на нее, но не ответил.

— Она не будет помогать, да? — хмуро уточнил Хаято и в ответ на кивок босса проворчал: — Женщины! Никакой пользы, одни насмешки…

— Я могу помочь в любой момент, просто помощь моя вам не нужна, раз вы ее не просите, — хмыкнула Лия, а Тсуна, снова на нее покосившись, уточнил у Гокудеры:

— А если вливать Пламя просто в сам ларец, а не в определенное место? Не получится?

— Боюсь, что нет, — поморщился Хаято.

— Умничка, — с хитрым видом покивала Страж и подула на затылок Хозяина. От неожиданности тот резко отпрянул от нее, а Страж рассмеялась.

— Не доведет она нас до добра, — снова проворчал Гокудера, хмуро наблюдая за нервно потиравшим затылок боссом.

Тсуна благоразумно промолчал, но в ответ на его мысли Страж лишь усмехнулась. Показывать Хозяину, который давно должен быть понять, что его мысли постоянно считывают благодаря Книге, но всё еще этого не понял, насколько очевидны для Стражи были все его мысли, чувства и намерения, Лия не хотела. Ведь наблюдать за тем, как смешной мальчишка, стесняясь, отвечает невидимому окружающим духу вслух, было довольно забавно…

— А что если влить его в замок? — подал рациональную идею Такеши, прерывая раздумья друзей, усевшихся вокруг сундука в круг, как совет индейцев вокруг костра.

— Вряд ли, он слишком мал для этого, — покачал головой Гокудера, присматриваясь к обычному числовому кодовому замку из девяти крохотных окошек, за которыми прятались вращающиеся шайбы с цифрами.

— А в узоры? — предложил Сасагава, и Гокудера нахмурился еще сильнее. Расфокусированный взгляд серых глаз скользил по линиям, но не мог поймать что-то очевидное.

Мукуро закашлялся. Тсуна вздрогнул. На секунду ему показалось, что этот кашель никогда не прекратится и под иллюзионистом расцветет багровыми розами огромное кровавое пятно, но… кашель стих. Мукуро неглубоко вдохнул, медленно выдохнул, покосился на Саваду и, поймав его встревоженный взгляд, поморщился. Очередное напоминание о собственной недавней слабости злило не меньше, чем не желавший открываться ларец, расплывавшийся перед глазами в сплошное серое пятно.