Книга Z. Глазами военных, мирных, волонтёров. Том 1

Свыкнувшись с новыми вводными, Лёша решил по крайней мере извлечь из этой ситуации максимум. Когда Кеша сказал нам, что в одном месте мы будем проезжать сгоревший украинский танк с улетевшей от жахнувшего БК башней, Лёша загорелся новой идеей.

— Значит, башня отдельно рядом валяется?

— Ну, не рядом, а метрах в тридцати.

— А давайте сделаем прикол?

Поднимем её на крышу моих «Жигулей» и сфоткаем, типа машина-танк!

Теперь глаза выпучили уже мы с Кешей. А Лёша, когда ему сообщили, что башня от танка весит никак не менее 10–15 тонн, заметно расстроился.

Чтобы закупить гумку, мы скинулись сами и объявили сбор в соцсетях. Всё было готово, и оставалось только пройтись по магазинам, как вдруг за три дня до выезда пришла шокирующая новость: Асбранд погиб под колёсами электрички. Все собранные деньги были у него на карточке, а времени было в обрез. При этом саму идею гуманитарной поездки я не откладывал: во-первых, мы уже договорились с ополченцами, а во-вторых, надо было реализовать последнюю волю погибшего, который очень хотел помочь бойцам.

Ехать решили с нашим общим с Асбрандом другом — Михаилом из Тулы по прозвищу Хава.

Его политические пристрастия сегодня бы описали словом краской — «красный консерватор». Помимо прочего, это было практически полезно, так как Хаве удалось вытащить из тульского отделения кургиняновской «Сути времени» что-то около тридцати тысяч рублей, что покрыло значительную часть цены снаряжения для бойцов. Купив снарягу и консервы, утром 1 января мы — я, Хава и Кеша — сели в мою машину и отправились на юг по трассе М4.

Дорога пролетела без особых приключений, за исключением мелочи: я был настолько счастлив и взволнован, что забыл залить бензин. Через несколько десятков километров пришлось пройтись до заправки с канистрой, но это была ерунда.

Ополченец Кеша оказался классным попутчиком и заботливо не давал мне спать за рулём, пересказывая лучшие фронтовые байки. Самой доброй была та, где ополченцы поймали хохла-диверсанта, ставившего растяжку на детской площадке, а потом спиливали ему зубы при помощи напильника.

Поздно ночью мы добрались до небольшого городка Донецк в Ростовской области.

Сразу за ним находились бывшая украинская граница и Изварино — там летом 2014-го наши взяли в котёл украинских военных. Пересекать границу ЛНР мы решили на следующий день и легли спать в казачьем штабе.

Утро принесло сразу две невесёлых новости. Во-первых, оказалось, что, пока мы ехали по трассе, в ЛНР был убит Бэтмен — командир отряда ополчения имени себя. Поэтому в республике все стоят на ушах и можно ожидать чего угодно.

Во-вторых, утром конкретно так подморозило. Дороги покрылись льдом. И я на машине снёс столб в российском Донецке — слава Богу, что вынесло в итоге на железобетонное сооружение, а не на человека. Столб был повержен, автомобиль поцарапан, но способен к передвижению — я ещё раз убедился в достоинствах рамной конструкции и окончательно забыл про несущие кузова.

Границу со стороны России мы прошли легко. Потом, когда будем ехать обратно, ситуация, конечно, изменится — нам перероют всю машину. Это понятно и логично — опасались просачивания в РФ нелегального оружия и боеприпасов, которыми тогда был наводнён Донбасс.

Об этом нас, кстати, на выезде любезно предупредили пограничники со стороны ЛНР, предложив, если есть, сдать оружие и боеприпасы и мамой поклявшись, что никому об этом не скажут. Это были замечательные ребята — они просто скучали в своей будке и иногда имитировали работу пропускного пункта. Попросили показать веером паспорта, не раскрывая их, и успокоились, просто сравнив количество этих паспортов с количеством сидящих в машине.

Запомнилось отношение оформлявшего документы пограничника со стороны России. Глянув на нас исподлобья с неприязнью, он раздражённо спросил, почему мы лезем сюда, а не возим гуманитарку нуждающимся в России. Хава начал пытаться ему что-то объяснить, но я сразу понял, что это бесполезная трата сил, и сказал, чтобы он забил на это. После февраля 2022-го ситуация, конечно, изменилась. Если сегодня кто-то на контрольно-пропускных пунктах и лелеет подобные мыслишки, то по крайней мере не находит в себе смелости их озвучить.

Везли в ЛНР мы в тот раз только еду, всю военную снарягу отдали приехавшему на УАЗике командиру Кеши — седоватому, лет 45–50 мужику с позывным Абхаз. Как мне позже рассказали, до того, как пойти в ополчение, он был полицейским из Тулы.

На территории республики мы поняли, что в Ростовской области, где произошёл поцелуй со столбом, ситуация с гололедицей была ещё неплохой. Если коммунальщики небольших городков вроде Донецка ещё что-то делали, то в охваченной войной ЛНР всем уже было совсем не до этого. Поэтому слово «каток» для тамошних дорог не было метафорой. Скорее даже настоящий, сделанный по всем правилам каток, был бы более безопасен.

Фото авторов.