Книга Z. Глазами военных, мирных, волонтёров. Том 1

Через 3–4 км уже начались блокпосты дон-чан. Они лояльно относились к нам и обошлись почти без досмотров, видя, что в машине семья. А вот русские военные досматривали максимально тщательно.

Проехав километров 40, мы добрались до деревни, где живут родители отца, мои бабушка и дедушка. Деревня почти не пострадала. Здесь была небольшая группа «защитников», порядка 20 человек. Когда на деревню пошёл накат, они просто ушли в сторону следующей, где их и перебили. В нашей деревне была молочная ферма, и там резко упали цены на говядину: несколько снарядов угодило в коровник.

Там мы прожили около месяца у соседей: у них была дровяная печь, а у моих дедушки с бабушкой только газовая, от которой теперь не было толку.

Время от времени из города выбирались родственники местных жителей, такие же, как мы. Иногда привозили тела. За этот месяц в деревне я раза четыре видел похоронные процессии.

Вскоре я узнал, что за деревней есть курган, где иногда ловит связь.

Через несколько десятков попыток куда-то дозвониться я связался с товарищем из Киева, который рассказал, что мой дом сгорел. Мне было плевать на квартиру, вещи и всё остальное. Я потерял своего любимого кота.

У моей семьи полностью разрушено жильё, как моё, так и родительское, сгорели все вещи. Можно так говорить или нет, но по сравнению с теми людьми, у которых погибли близкие, нам вроде как повезло. Мы все живы.

…Но как жить с тем, что я взял сумку с едой, а члена семьи оставил?

Фото автора.

ИЗЮМСКАЯ ЖАРА Позывной Сайгон, солдат ЛНР, мобилизованный

204-й стрелковый полк мобилизационного резерва Народной милиции ЛНР[8] формировался на базе 4-й бригады в городе Алчевск. Туда со всей республики свозили людей, пришедших по повестке, добровольцами или пойманных на улице. Ещё на сборном пункте в Луганске у всех, кто входил туда, забирали паспорта, а потом по списку отправляли в автобус, который, как потом оказывалось, отправлялся в Алчевск. Там же на сборном пункте случилась история, когда суровые вояки из комендатуры зачитывали список по паспортам — и тут прозвучала фамилия Зеленский. Стоявшие до этого в сильнейшем напряжении мужики залились смехом, а владелец фамилии с улыбкой на лице начал кричать: «Да я не он, мы даже не родственники». Собственно, на этом всё весёлое заканчивалось. После того как народ завозили на территорию военкомата, всем возвращали паспорта и оставляли ждать. Дождавшись наконец-то своей очереди спустя восемь часов стояния на холоде, новоиспечённые бойцы попадали в здание военкомата. Там некий «Генерал Чапай», так его представили, довёл, что никто в бой нас посылать не собирается, понимая, что мы всего-то гражданские, большинство из которых никогда в армии не служило и оружия в руках не держало. А будем мы заниматься работами, которые облегчат деятельность профессиональных военных, и сейчас нам сообразно нашему образованию и профессии подберут должность в действующей армии. Это в целом всех устраивало, сильно охочих идти в бой на вражеские укрепрайоны среди нас не было. Жаль, тогда мы не знали, что наши товарищи по несчастью из других подразделений мобиков, сформированных ранее, в эту самую минуту погибают при штурме Трёхизбенки и форсировании Донца. В Трёхизбенке в это же время творилось нечто неописуемое. Многотысячная колонна мобиков шла в полной темноте через посёлок куда-то на север. Кто-то попадал под гусеницы танков, мчавшихся рядом с колонной, при этом украинцы пытались отстреливаться и наносить удары по наступающим, и все, кто пережил этот поход в первый день СВО, рассказывали о нём как о худшем дне своей жизни.

А нас тем временем распределяли по подразделениям, назначали на должности и выдавали всё «необходимое». Набор был исторической смесью вещей из 41, 85 и 94 годов. Мне «согласно образованию и профессии» досталась должность второго номера на РПГ и почётное наименование «противотанкист». Нас развезли по местам формирования батальонов, первую ночь приходилось спать кто как. Удобно расположившись на полу в коридоре, я слышал, как мужики недалеко от меня обсуждали, как отсюда надо валить.

В Алчевске нас распределили по подразделениям, выдали оружие — калаши, РПГ[9], СПГ[10], ДШК[11] и ПМы[12] офицерам. Некоторых из нас вывезли разок на полигон, где мы постреляли из калашей и шайтан-труб, один день мы потратили на разгрузку выданного нам БК[13], а те, кому не повезло, ездили в Луганск и целую ночь разгружали там составы из России. В одну из ночей командиры, приняв слишком много горячительных напитков, решили сыграть с нами в игру «Батальон, подъём! В ружьё!».

Пулемёт российского солдата под Изюмом. Фото Дмитрия Плотникова.