Книга Z. Глазами военных, мирных, волонтёров. Том 1

Вообще, это же давний тренд. Мемы давно стали оружием информационной войны, вспомните историю MDK, паблика с мемами «ВКонтакте», который стал огромным новостным медиа со своей сеткой. Мемы продают, и продают одинаково успешно что товары, что идеи. Так же вышло и со спецоперацией, просто она охватила новые слои населения, для которых мемная коммуникация была непривычной, но постепенно они к ней привыкли. Такая вот парадоксальная ситуация: идёт война, умирают люди, калечатся судьбы, а тебе надо придумать мем, просто потому что это позволит лучше распространить пост. Мемы — это же не только про смех, это про виральность, про клиповость. И этим активно занимались обе стороны. У нас была бабушка с флагом, «слышу Z0V», у украинцев — «русский военный корабль».

Проблема у нас не с отсутствием креатива, а с его донесением до целевой аудитории.

В первое время на освобождённых территориях работа военно-гражданских администраций практически не выстраивалась. В апреле эта ситуация изменилась, и с населением начали пытаться работать. Появились газеты и радиостанции, экраны с новостями и телеграм-каналы Стам, где есть интернет). В общем-то, было сделано то, что нужно. Вон, первые тик-токи из Мариуполя от местных начали появляться уже вскоре после освобождения города. Тут ведь нет ничего сложного, просто нужна единая модель информирования и налаживания коммуникации с людьми. Такая модель информационной аннексии. И этот план должен быть универсален, чтобы применить его можно было в любом месте.

Причём у нас даже есть опыт такой работы: в Крыму во время референдума, когда там тоже глушили связь. А дальше нужна слаженная работа спецслужб и пропагандистов, чтобы не допустить ресентимента у населения и его сочувствия Украине. Тем более тут украинцы сами нам помогают, постоянно обстреливая те города, которые они ещё недавно контролировали, и убивая там людей. Но самое главное — сразу же отвечать людям на вопрос, что же такое Россия. Без абстрактных идей, а на самом банальном бытовом уровне рассказать, какой будет новая действительность и какие плюсы она принесёт в жизнь. В настоящем у этих людей нет ничего кроме сложностей просто потому, что идут боевые действия, которые несут с собой неустроенность и риск. Им нужно дать образ будущего.

Для меня в своё время Россия (хоть для кого-то это и прозвучит крамольно) — это место, где существует свобода, где возможен плюрализм мнений. Это очень комфортное государство, с высокой степенью цифровизации. Вот такие вещи и нужно транслировать. Показывать, что реально плохо там и что хорошо у нас. И доносить это до как можно большего количества людей.

Украинский подход к информационной работе совсем другой. С первых же дней они сделали огромный упор именно на фейки. Потому что у них западная система пропаганды. Им важно дискредитировать врага, а не сделать привлекательным своё. И такой подход отчасти оправдан. Ну представьте, ваш враг — огромная соседняя страна. Тут каким бы ты ни был крутым, она будет круче. Как бы ни плескался в душе патриотизм, ты понимаешь, что один на один речь не об успешном исходе противостояния, а исключительно о его длительности, исход всё равно предрешён. И единственный шанс — это получить ещё более сильного союзника, в идеале — весь мир. Для этого нужно привести мир в ужас, чтобы все ополчились против твоего врага. И для этого ты готов говорить любую неправду. Нам из-за этого пришлось действовать реактивно и только отвечать на фейки, разоблачать их. Для перехода к проактивным действиям пришлось дождаться крупной победы в Мариуполе и капитуляции «Азова».

Вообще наш подход к информационке напоминает анекдот, где два русских солдата сидят на Монмартре, пьют кофе и один из них говорит: «Эх, а информационную войну мы всё-таки проиграли». Типа главное, чтобы фронт пёр, а что там напишут в интернетах — не суть важно. С одной стороны, нельзя уповать на одни информационные фронты. А то получится, как в Карабахе в 2020[37], когда общество было уверено, что армия успешно сражается, и капитуляция, к которой всё шло, стала для него огромным шоком. Украина как раз выстроила подобное шапито, и хорошо, что мы не начали играть в подобные игры. За всеми виртуальными перемогами скрывается объективная правда. Пока что украинские медиа успешно выстраивают отдельно существующий мир гиперреальности, но возвращение в реальность будет очень болезненным.

Отрезвление неизбежно произойдёт. И вся невыраженная злоба останется огромной раной в сердцах и душах украинцев. Конечно, они захотят воспрять, но ресентимент затронет все сферы жизни. И нам предстоит понять, что с этим можно будет сделать.

ФРАНТ НА ВОЙНЕ Дмитрий Плотников, журналист, участник ТЫЛ-22