Книга Z. Глазами военных, мирных, волонтёров. Том 1

Взаимодействие у нас с танками более-менее, с артиллерией очень плохое. Но это конкретно у нас. Если договариваться с кем-то напрямую лично, он отрабатывает, а если работаешь по той армейской системе, которая есть, они очень долго отрабатывать могут — когда уже не надо. И иногда происходят казусы, потому что мы уже готовы штурмовать, ждём, когда дойдёт по цепочке приказов арта, арта очень долго тянет, а ругают штурмующих, потому что надо было идти час назад уже, а мы сидим, ждём арту. То же самое с дронами — если дрон у группы есть свой, можно за полчаса с ПВД[80] приехать на машине, дойти до «нуля», запустить дрон, посмотреть, и это лучше, чем ждать крутых специальных ребят, которые этим специально занимаются. Лучше, конечно, в отряде держать свой дрон и своего обученного человека.

Кстати, командование понимает, в чём были ошибки. Офицер, который занимается боевой подготовкой, у нас очень хороший. Сейчас, например, командование дивизии открыло для всех желающих курсы операторов дрона. Ты можешь со своим командиром договориться, приехать в тыл дивизии, там тебе дадут дрон и будут учить всему, что надо — как сбрасывать, как собирать, всё покажут. Приедешь к своим — уже знаешь всё, можешь выполнять задачи. Единственное, что дроны всё же желательно свои иметь — хотя и то не всегда. С дронами как, если личный, то это твой личный. Если дивизионный, надо вызывать по рации. Но так долго, лучше иметь свой в отряде.

В общем, обучение наладили, хотя ещё не до конца хорошо. Нам, кстати, выдали дронобойки. У нас тут есть человек с позывным Гугл, он уже два дрона из этого ружья сбил.

Если сравнивать с ВСУ, то всё у всех более-менее одинаково, но у них арта быстрее работает. И часто они мощно отрабатывают — даже если не могут нас достать, когда рядом прилетает, — это дизморалит, а как только закончился обстрел, ты уже понимаешь, что сейчас придёт штурмовая группа. Они более свободно могут гулять по своим тылам, потому что даже если мы их заметили, не сразу можем начать стрелять.

Экипировка у нас своя полностью кроме автоматов. Но это у нас отряд такой, это понимать надо. Но в большинстве своём мы закупились хорошо — зарплата платится вовремя.

По электронике, шлемам мы на средне-высоком уровне, кроме новичков, которые не успели закупиться. Ну, и всё, что находим на поле боя, берём себе, как в «Таркове»[81].

Большая часть мелких вещей типа трусов, носков, балаклав — это от волонтёров. Закупаться таким количеством этих вещей невозможно, очень быстро всё выходит из строя. Друзья мне купили штаны, обвес на оружие и так, просто на жизнь подкидывают. У нас есть женщина-политрук, она нам помогает всячески. Правда, многие волонтёры не знают, что надо покупать, берут по наитию медицину, еду, гораздо лучше, если узнают напрямую заранее у подразделения, что надо. Если кто-то хочет помогать, то лучше помогать тому, кого знаешь. Спроси, что конкретное надо. Вообще, форму хотелось бы получать почаще: изнашивается очень быстро. Медицина — это хорошо, но один раз ты укомплектовал человека, и пока его не ранят, он её не потратит.

В ДНР население полностью всё наше, любят нас, обожают и говорят, что надо резать хохлов — буквально так. Оно полностью за нас.

В Запорожье все говорят на суржике, но это не обязательно означает, что они против нас. Бабушки подходят, говорят, пенсии хватает намного на большее, чем на Украине, хвалятся, что наконец-то интернет провели и связь, цивилизация пришла. Раньше это была такая деревня, максимум ТВ. А сейчас и связь лучше работает, и зарплаты выше стали, и даже транспорта больше ходить стало. Но есть и сложности — вот мужики лет сорока говорят: «Ну вы бы как отнеслись к предателям своей страны» — понятно, к чему ведёт. Активно противодействовать не противодействуют, вроде как находитесь тут, ну, и находитесь пока. Но если что, наверное, наведут на нас. А так — бабушки носят нам закрутки, мы им помогаем фельдшерами, медикаментами. Слава Богу, медицина нам тут особо не пригодилась. За всё время у нас один тяжёлый 300-й, три лёгких, которые уже вернулись обратно, и один 200-й, к сожалению. Но это всё. Поэтому излишки таблеток, лекарств мы отправляем местным.

Потери — от осколков и дронов. Вот раненый, который тяжёлый, Андрюха, он помогал раненым мобилизантам, немножко замешкались, и дрон скинул ВОГ. Благо никто в тот день не умер, и мобилизантов вытащили, и Андрюху — ему в Москве будут операцию делать. В голове вмятина, но ничего, он нормально сейчас себя чувствует, разговаривает, пишет. Сейчас поставят в голову эту штуку, пластину, будет у нас в отряде терминатор.