Книга закона и порядка. Советы разумному правителю

Когда есть способный сын, но его способности бесполезны для отца, последний страдает в семье; если же чиновник талантлив, но не для государя, то положение последнего становится опасным. В таком случае, если у отца есть способный сын, а у государя талантливый чиновник, этого именно достаточно для причинения вреда. Неужели же получат пользу?!

Чиновник, который считается преданным престолу, не поставит своего государя в опасное положение, а почтительный сын не станет порицать своих родных. Теперь же оказывается, что Шунь, благодаря своим способностям, захватил владения государя, а Тан и У, соблюдая долг, ссылали и убивали своих государей, то есть, пользуясь своими способностями, они поставили в опасное положение государей, а весь свет считает их добродетельными. Древние доблестные мужи, служа, не были чиновниками для государя, удаляясь в семью, не работали для нее; таким образом, служа, они отрицательно относились к своим повелителям, а дома к своим родным.

Служа, не быть чиновниками государю, удаляясь, не работать для семьи, – путь, который вносит анархию в мир и ведет к пресечению рода. Поэтому считать добродетельными Яо, Шуня, Тан и У и признавать правильными действия доблестных мужей – средство поселить смуту. Гу-соу был отцом Шуня, но последний отправил его в ссылку; Сян был младшим братом Шуня, и тот убил его. Ссылку отца и убийство брата нельзя считать гуманными поступками; жениться на двух дочерях императора, а затем захватить в свои руки весь Китай – это нельзя назвать выполнением своего долга. Отсутствие долга и гуманности нельзя признать разумностью.

В Ши-цзине говорится: «Все, что под великим небом, – владения государя, по краю всей земли – вассалы государя». Следовательно, если дать веру словам Ши-цзина, Шунь вне семьи считал государя своим подданным, в семье же – отца за вассала, мать – наложницей, а дочерей правителя – за жен.

Поэтому доблестные мужи в своих семейных делах не заботились о семье, вносили смуту в мир и пресекали род, а вне семьи вели себя вызывающе в отношении государя; их гнившие кости и разлагавшееся мясо лежали брошенные на земле. Они бродили по рекам и долинам, неуклонно шли в огонь и воду, заставляя всех подражать себе, почему в мире гибли люди и желали ранней смерти. Все это следствие отрицания мира и беспорядочности.

Доблестными мужами миром называются те, кто, удаляясь от толпы, ведет себя, стремясь отличиться от людей; они проповедуют учение о покое и занимаются туманными речами. По-моему, учение о покое – неприменимая наука, а туманные речи – беззаконные речи.

Когда слова не имеют своим основанием закона, а наука исходит из неприменимого к жизни, все считают это критическим отношением к предмету.

Я полагаю, что человек, родившись, будет служить государю и кормить родных, и это нельзя считать за стремление к покою.

Учение о покое – средства, существующие в мире для того, чтобы вносить помрачение. Служение отцу почтительного сына не состоит в том, чтобы стремиться овладеть его домом, а преданного чиновника государю – его владениями.

Будучи сыном, расхваливать постоянно отца другого человека, говоря, что тот ложится поздно, встает рано, стараясь из всех сил добыть средства для пропитания детей, внуков, вассалов и наложниц, – это порицать своего отца. Будучи чиновником, постоянно восхвалять высокие добродетели прежних царей и желать их – это порицать своего государя.

Все знают, что порицающий своего отца называется непочтительным сыном; порицающих же своих государей весь свет считает добродетельными; это и есть причина смуты. Поэтому чиновник не должен величать добродетелей Яо и Шуня, восхвалять деяний Тан и У и говорить о величии доблестных мужей, а всеми силами блюсти закон и сосредоточивать свои мысли на служении государю; такое лицо – преданный чиновник.

В древности народ был несмышлен, тих и неразвит; им можно было овладеть при помощи пустых фраз. Ныне народ непостоянен, настроен критически и развит; он хочет быть самостоятельным и не слушает высших. Правитель должен поощрять его наградами, и тогда только можно вести его вперед, устрашать наказаниями, и только в таком случае он не посмеет уклоняться от исполнения обязанностей.

Теперь, однако, все твердят: Сюй Ю уступал империю; поэтому ясно, что награды недостаточны сами по себе для поощрения; разбойник Чжэ, нарушая закон, шел на опасность; следовательно, наказания недостаточны сами по себе для пресечения.

Я полагаю, что Сюй Ю был человеком, не имевшим вселенной и не считавшим ее за что-либо важное; Яо и Шунь, владевшие ею, не считались с этим фактом. Таким, кто домогается богатства, идя против совести, добивается выгоды, совершая преступления и забывая о собственной смерти, был разбойник Чжэ. И то и другое гибельно.

Но этими двумя условиями определяются порядок при управлении государством и распоряжение народными силами, так как это (управление и распоряжение) есть упорядочение неизменного, что и есть путь, который состоит в следовании нормальному порядку вещей. Грозящее гибелью и прекрасные фразы – вред для устроения.