Книга завещаний. Французские поэтические прощания и завещания XIII–XV веков

Диктует людям добродетель
Чтоб всяк, чей смертный час настал,
Свой скарб, как ревностный владетель,
По завещанью отписал.

Так церковь нас святая учит,

И дóлжно подчиниться нам,
И епитимию получит
Кто глух к её благим словам.

А не владеет кто ничем,

И отказать не может много,
Распорядиться должен тем,
Чем он богат, всё в руце Бога.

Засим я также должен взяться

И долг исполнить прямо свой,
Когда мне вскорости скончаться —
Преставлюсь с чистою душой.

Я узник, всякий знает это,

Безденежен, — меж тем народ
За каждый шаг рядит монету,
И кто задаром груз возьмёт?

Но долг мой надо мне исправить,

Хоть малым списком завещать,
Чтоб от хлопот друзей избавить,
Кто волю станет исполнять.

И днесь я Господа прошу,

Чтоб силы дал, явив мне милость,
Что делаю и что пишу —
Его лишь волею сложилось.

Ему я душу отдаю,

И да приимет во владенье!
А также душу дам свою
Марии Деве на спасенье.

Засим, Архангел Михаил,

Да проведёт прямой дорогой,
Чтоб Недруг им повержен был,
И не губил мой дух тревогой.

О, патриархи и пророки,

Апостолы, евангелисты!
Да будут мне даны уроки
Знать ваши радости пречисты!

О страстотерпцев славных ряд,

За веру испытавших муки!
Душе попасть в небесный град
Без вашей можно ли поруки?

Святых мне должно помянуть,

Да будут мне они опорой,
Молю, чтоб указали путь
Моей душе простой и скорый.

Святых мужей и жён святых

Прошу спасенье мне добыть,
Душа безмерно будет их
И славить и благодарить.

Я с верой в Бога почию,

Господь, дабы меня спасти
Обрёк на муки плоть свою,
Мне рай дозволив обрести.

Я милости молю у всех,

Кому в неведеньи убогом
Обиду ль, зло чинил — пусть грех
Мне тот простится перед Богом.

Мои долги пускай оплатят,

Урон прошу я возместить,
Когда нанес кому, сколь хватит,
И бремя этим облегчить.

Святого Якова обитель

Мне даст приют в земле своей,
В Оксерре сей святой — хранитель
Могил моих былых друзей.

Пусть будет белым полотном

Мой гроб накрыт — сие покажет,
Что все мы нищими уйдём,
Всяк без богатства в землю ляжет.

И означает белый цвет

Смиренье — тщетно всё отныне:
На склоне дней, на склоне лет
Уже не место для гордыни.

Поверх пускай лежат венки

И нежной красотой своею
Они, прелестны и легки,
Мой гроб укроют, зеленея.

Барвинок на венки пойдёт,

И тот мне почести окажет,
Кто без труда его найдёт,
И тело мёртвое уважит.

Барвинка свойства таковы,

Что чист и зелен постоянно,
Его среди другой травы
Мы отмечаем неустанно.

А зелень означает радость,

С которой всякий человек
Восхвалит честно Божью благость,
И призван будет, кончив век.

Барвинок часто собирают,

Чтобы венки простые вить
Одежду ими украшают,
И любят на себе носить.

Желаю, чтобы были там

Четыре, три ли менестреля
Дабы служить утехой вам,
Они играли бы и пели.

Слезами с криком не годится

Смущать усопшего покой —
Смерть не заставишь удалиться,
Когда ты под её рукой.

С собою в мире почию,

И то, что близок час, я знаю,
И, веря Господу, свою
Судьбу Ему легко вверяю.

Засим, пусть в храм меня несут

Четыре бравых землероба,
Что виноделами зовут,
Они любезны мне особо.

Сие же будет означать:

Я мир земных трудов покинул,
Пути обратно не сыскать,
Бог даст, чтоб дале я не сгинул.

Засим, пусть каждый землероб

Пять су получит в награжденье,
И менестрели, каждый чтоб
По стольку же, за услажденье.

Что до свечей и украшений,

О том я не хочу писать,
Друзьям не множить усложнений,
Кто волю будет исполнять.

Простого «Реквием» довольно

Пред тем, как телу дать покой;
Но сердце было бы довольно,
Когда бы голос был второй.[46]

Желанно, надобно добавить,

Деньгами певчих оделить,
По золотому им оставить,
Сполна чтоб отблагодарить.

Мне положиться нужно дале

На исполнителей двоих,
И завещание едва ли
Без помощи свершится их.

Душеприказчиков назначу

Теперь же, в памяти пока,
Им выполнять сию задачу —
Да будет ноша им легка.

Витри в моих делах поверен,[47]

И в том даю ему карт-бланш,
Другой не мене благомерен —
Де Переннан дю Бок дю Канж.

Мессирам сим я доверяю,

Среди друзей я числю их,
И на согласье уповаю
Душеприказчиков моих.

Умру — пускай же труд возьмут

К моим друзьям оборотиться,
Им завещание зачтут,
На помощь просят согласиться.

Сыскать иначе средства сложно,

А люди неспроста твердят
Одно и то же непреложно:
И в гроб не ляжешь без деньжат.

А непосильны бремена,

Чтобы завещанному сбыться —
Была б земля освящена,
И с тем я буду рад смириться.

Что боле я могу свершить?

Уж ничего; судьбе послушен,
Я буду Господа молить,
И чист пред Ним, и прямодушен.

Коль Бог послать не согласится

Здоровья мне, и долгих дней,
Пускай сполна распорядится
И верой, и душой моей.

Мой дух я в руки предаю

Твои, небесный Отче святый![48]
Перед тобою днесь стою
Почтеньем пламенным объятый.

И малой милости взыскую:

Я над могилою прошу
Изладить надпись небольшую —
Те строки, что сейчас пишу.

«Такой-то» надлежит убрать,

И верное поставить имя,
Что сможет всякий прочитать
Стихами сказано простыми:

Здесь упокоен в доброй вере

Такой-то мол,[49]бальи в Оксерре,Оставил мир земных забот.
Войны вкусил он в полной мере,
В Бове пришёл конец карьере,
И кончен дней круговорот,
Его давно уж червь грызёт,
И плоть его давно гниёт.
Год тысяча четыре сотни
Тридцать второй, и в день субботний,
Февральский, он скончался браво.
Молите Бога за него —
Душа, надеясь, ждёт того.
Проходит так мирская слава.[50]