Книга живых

— Я тут в специальной литературе обнаружил совсем новый экспериментальный метод лечения. Если объяснить все очень просто, то выглядит это так. Берется кровь уже переболевшего человека с антителами. Перерабатывается на специальном оборудовании. Вот эту плазму с антителами вводят тяжелому больному. На Западе применили. Пишут, что помогает. Буквально через пару-тройку дней больные идут на поправку. Правда, у нас этого еще никто не делал. Но я подумал…

Он не стал договаривать, что подумал. И дальше разговор у них зашел о самочувствии Светланы.

Здесь энтузиазм доктора поиссяк. Еще чуть-чуть, и они введут ее в искусственную кому и переведут на ИВЛ. То есть искусственную вентиляцию легких. Володька знал, что это значит. Последний рубеж, после которого почти нет надежды…

Разговор закончился. А он не находил себе места. Знал ведь, понимал, что дела плохи. Но все равно где-то в глубине души все еще теплилось что-то. «Обойдется, выкарабкается Светлана», — думал он. Но, похоже, все пошло не так…

«Что делать? Что делать?» Он несколько часов метался по маленькой квартире, уставленной чучелами «братьев наших меньших», и картины одна ужаснее другой проносились в его воспаленном мозгу.

Но не такой был человек Володька-ительмен, в жилах которого текла кровь стойких в беде и генетически крепких народов, выживающих в суровом климате нашей страны. Не таков был его выкованный жизнью характер, чтобы сдаться и тихо оплакивать свою судьбу.

Решение пришло под вечер. И когда он звонил Славину, колебаний уже не было. Они коротко поговорили о Светлане, и Володька предложил, так сказать, официально:

— Евгений Федорович! А давайте сделаем это!

— Что? — переспросил врач.

— А вот то, что вы говорили утром. Я переболел. У меня большое количество антител. Я сдам кровь. Столько, сколько надо. Вы ее отсепарируете. И перельете Светлане. Кстати говоря, у нас с нею одна группа крови. Так что это хоть и небольшой, но тоже плюс…

На том конце условного провода повисла тишина. Такая долгая, что Озеров подумал: «Доктор отключился? Или связь оборвалась?»

Оказалось, не то и не другое. Доктор просто задумался. А потом сказал:

— А что? Это вариант! Но ведь у нас никто пока ничего подобного не делал.

— Ну вот ваша больница и будет первой! — ответил Володька.

— Но гарантий никаких! — сказал Евгений Федорович.

— А так какие шансы?

— Честно сказать, — со вздохом ответил врач, — процентов пять, если не меньше…

— Всю ответственность я беру на себя, — выдохнул Володька. — Напишу расписку, что я настаиваю на эксперименте.

— Давай я еще хорошенько подумаю и поговорю с врачами. И тогда позвоню.

* * *

Славин позвонил на следующий вечер. И голос у доктора был взволнованный. Похоже, от новостей. И, возможно, от принятого решения.

— Начался кризис. Мы готовимся перевести ее на аппарат. Я решился. Будем пробовать новый метод. Немедленно приезжайте к нам в лабораторию. Крови придется сдать много…

Володька моментально собрался и помчался на такси по ночным улицам города к знакомому зданию больницы.

* * *

Госпиталь встретил его безымянными фигурами в белых медицинских скафандрах. Он спросил такое чудо-юдо, стоявшее с прибором для измерения температуры в фойе:

— Где найти доктора Славина?

Женщина — по фигуре можно было понять, что это женщина, — сказала:

— Ищите в красной зоне. — И указала рукой в сторону длинного коридора.

Он остановился у таблички с надписью «Красная зона» и постучал в дверь. Никто не выходил. Тогда он позвонил по мобильному.

Славин после звонка появился минут через пять. Он понял, что это Евгений Федорович, по тому, что на груди и спине появившейся из-за двери фигуры прямо на белом комбинезоне красовалась надпись «Доктор Славин».

— Готов? — спросил глухим из-за маски голосом врач.

— Всегда готов! — дурашливо ответил Володька, стараясь не показывать своего волнения.

— Тогда пошли.

И врач повел его длинными больничными переходами к лаборатории…

Дальше весь процесс Володька-ительмен помнил достаточно смутно. Его переодели в специальную больничную одежду, уложили на какую-то лежанку посреди разного рода медицинских приборов и оборудования.

Он прикрыл глаза. И лежа чувствовал, как к нему подсоединяют, словно щупальца спрута, разного рода трубочки…

* * *

Все закончилось довольно быстро. Его освободили от пут.

— Сам идти сможешь? — спросил зашедший в лабораторию Славин.

Володька с огромным трудом поднялся с лежанки. Голова от кровопотери шла кругом. Предательская слабость отдавала в ноги. Его качало, как при шторме.

— Мы бы тебя подержали денек, но извини, брат, больница забита ковидными. Все койки заняты.

Пришлось медсестре в комбинезоне поддерживать его и вести через длинный больничный коридор.