Книга живых

А Володька разместился у Василия «Алибабаевича» в угловой комнатке. Разоблачился из своей робы, прилег на кушетку. Лег и почувствовал какой-то неизвестно откуда взявшийся озноб. А вслед за этим самым ознобом у него появилась абсолютно реальная, дикая дрожь.

Зубы стучали. Все тело тряслось, как в припадке.

Володька подумал, что это у него просто реакция на утомление и усталость после стольких дней страшного напряжения, связанного с болезнью Светланы и путешествием по заснеженной пустыне.

Лохматый Васька, увидев, что его гостя бьет злая лихоманка, кинулся греть чай и укутывать Володьку-ительмена в шерстяное одеяло. Жалкий и трясущийся Озеров с благодарностью принял эту заботу. Горячий чай начал согревать тело.

Но через некоторое время он стал чувствовать, что его знобит. И понял наконец: поднялась температура. Ясно: заболел! Видимо, сказалось все произошедшее в последнее время. Но чем? Просто простуда или это тот самый ковид? Ответа не было.

Володька закутался в одеяло, свернулся калачиком и так лежал на кровати.

— Что это может быть? Как ты думаешь? — спросил он хозяина, который крутился по квартире, пытаясь хоть чем-то помочь своему нежданному гостю.

Тот походил, подумал и сказал:

— Вообще-то при ковиде первый симптом — это отсутствие обоняния. То есть пропадают запахи. А у тебя как?

— Не знаю! — клацая зубами, ответил Озеров. — Сам не пойму.

Василий немедленно удалился на кухню. И притащил оттуда ободранную луковицу. Протянул ему.

Володька взял. Поднес к носу. Вроде все в порядке:

— Запах чувствую!

— Ну, тогда значит не эта зараза. Что-то другое, — успокоенно сказал Василий. — Выпей ты еще чайку. Я тебе дам таблетку парацетомола. Он собьет температуру. И ложись отдыхать. Утро вечера мудренее. А то уже на улице темнеет.

Так и сделали. Володька принял таблетку, закутался в одеяло. Василий сверху положил на него заячий тулуп. И Озеров начал ждать, что сейчас подействует лекарство, он заснет и дело пойдет на лад.

Но увы и ах! Лекарство не действовало. Он чувствовал только небольшое облегчение, чуть-чуть вспотела шея. Настоящего спада температуры не было. Соответственно в таком состоянии и благодатный сон не приходил.

Наплывали какие-то путаные образы. То он видел измученное лицо Светланы. То неожиданно выскакивал, как черт из табакерки, инвестор Давид. То прародитель ительменского народа разрывал его дрему диким карканьем. И плыла, плыла перед его мысленным взором Камчатка с ее вулканами, горами, быстрыми прозрачными реками. И вдруг полет прервался. И он стал падать. Падать прямо в жерло вулкана.

Вот он летит все ниже и ниже. И уже ощущает, как приближается кипящая лава. Еще мгновение — и нестерпимый жар поглотит его…

Но он садится рядом с берегом огненной реки и пытается из последних сил отползти от кипящей лавы. Чувствует, как загорается на нем одежда… Как опаляет она кожу. И просыпается в полубреду.

Лежит в лихорадочном возбуждении с открытыми глазами. И чувствует, как бешено колотится сердце.

Володька поднялся с лежанки и, покачиваясь, побрел на кухню. Там на столе нашел упаковку лекарств, взял сразу две таблетки парацетомола. Проглотил и запил водой из-под крана.

Потом поковылял обратно к своему спальному месту. И на этот раз, чтобы заснуть, он принялся медитировать так, как когда-то научил его иеромонах Казаков, вернувшийся с Афона.

Мысли накатывают. А он отбрасывает их из мозга.

Раньше у него не слишком хорошо это получалось. Сегодня же, видимо, что-то произошло. Какие-то силы принялись помогать, многократно увеличивая его усилие. Сначала мысли его спутались. А потом через несколько минут он вдруг ощутил, что на голову его словно опускается какая-то тишина. И все, что мучило и давило, куда-то уходит.

В центре лба, ближе к переносице, появилось какое-то давление, и он вдруг понял, что это спускается энергия жизни, энергия космоса. Спускается, чтобы помочь ему…

Еще через несколько минут температура спала и обильный пот выступил по всему телу. Видимо, на этот раз совместные усилия жизненной энергии и фармакологического препарата дали эффект. Он пропотел и…заснул.

Всю оставшуюся ночь он чувствовал себя так, словно летал на качелях.

То засыпал, то просыпался. И лежал в оглушающей тишине с открытыми глазами. Долго-долго.

…Настало утро. Но самочувствие его было странным. Он понимал, что что-то в его организме, до этого работавшем как часы, то ли сломалось, то ли расстроилось. Всю жизнь пульс у него в спокойном состоянии был редкий. И такой пониженный, что врачи даже несколько лет назад поставили ему диагноз: брадикардия. И предлагали подлечиться. А тут — только встал, а сердце дрожит, как заячий хвостик. И в голове туман.

Объявился лохматый Василий. Перво-наперво вопрос:

— Нюх пропал?

Володька опять потянулся за луковицей.

— Значит не ковид! — отметил Василий. — Тогда что?

— Может, переутомился, — робко предположил Озеров. — Что-то я чувствую какую-то тяжесть в теле и какую-то туманность в голове.

— А температура? — поинтересовался Василий. — Ну-ка, давай померяем! — и принес градусник.