Книга жизни

Всякий раз, слушая у родника Иса-булагы поистине соловьиные голоса местных певцов, вспоминая неувядаемое мастерство известных шушинских ханенде, которым семьдесят-восемьдесят лет - не помеха, невольно склоняешь голову перед неиссякаемым родником талантов, перед благословенной шушинской землей.

Думы на Джидыр-дюзю. Когда я впервые направлялся в Джидыр-дюзю, мне казалось, я увижу широкую равнину. Увидел же небольшой пятачок, совершенно не подходящий для настоящих скачек. Неужели не нашлось более подходящего места для скачек, чем здесь, в частоколе торчащих скал, - думал я.

Я примостился на одной из глыб. Дальше, над крутизной, куда не всякий полезет, на камне запечатлены автографы нашего озорства и беззаботности, память о давнем хорошем дне - вместе со своими сверстниками мы решили "увековечить" свои имена... Сейчас-то я, наверно, не стал бы заниматься такими художествами. Звуки реки Дашалты доносятся как будто из другого времени. На сердце у меня удивительно легко. Как легко и дышится в Шуше...

Джидыр-дюзю был свидетелем многих событий: и народных празднеств, и народного горя.

Я вспоминаю письмо Каджара и ответ Вагифа из драмы Самеда Вургуна "Вагиф". Кажется мне, что свое дерзкое послание Вагиф писал на этом самом месте. Каджар же читал письмо на той стороне, на противоположных кручах и, придя в ярость, проклял эти места.

Джидыр-дюзю слышал крылатые слова Вагифа. Слышали предсмертную мольбу обреченного поэта: "Сначала убейте меня, чтобы я не видел казни собственного сына".

Огненное сердце великого поэта взошло из-под земли: здесь сейчас возвышается его мавзолей, орнамент которого напоминает тончайшие кружева мугамов.

Я смотрю на этот мавзолей, и вспоминаю яркие праздники поэзии, которые мы проводили здесь каждое лето, - дни поэзии Вагифа, Сколько их, гениальных личностей, прославивших небольшие, подобно Шуше, города Азербайджана, могилы их, святыни народной памяти, рассыпаны по всему Азербайджану: в Тебризе - Хагани, в Гяндже - Низами Гянджеви, в Ардебиле - Хатаи, в Казахе Видади, в Шемахе - Сеид Азим Ширвани и Сабир, в Куткашене - Исмаилбек Куткашенский, в Агдаме - Натаван, в Нахичевани - Найми... Гусейн Джавид...

Мысль моя движется дальше, и я вспоминаю города за пределами Азербайджана: в Конье - Шама Тебризи, в Алеппо - Насими, в Багдаде - Физули.

А те, кто сгорел дотла, от кого не осталось даже могилы, подобно Хади.

А те, кто погиб в далеких просторах Сибири... Апшеронские колодцы, дно Каспия, безжизненные заброшенные острова - где только не истлевал их прах...

Были времена, когда каждая округа в Азербайджане будто соревновалась с другой, кто больше родит талантов, чей вклад в азербайджанскую культуру окажется большим. Тебризи, Ардебили, Марагалы, Гянджеви, Ширвани, Бакуни, Бейлагани, Нахичевани, Ордубади, Земджани, Хамадани, Иревани - за этими псевдонимами, обозначавшими исконный адрес, стояли целые поколения крупнейших поэтов, ученых, художников, ремесленников, врачей, философов. Сейчас же будто иссякают таланты, суживается их география. Все собираются в Баку... А затем...

А затем современные умники, проживающие в Баку, начинают решать, что следует делать, что надлежит строить в далеких от Баку городах и районах республики. Так "изобретается" новшество для Шуши - на знаменитом Джидыр-дюзю, гордости Шуши, месте традиционного отдыха его жителей, начали строить специальный дом отдыха для номенклатурных "избранных". Небольшое место, ограниченное кручами, место, священное для каждого шушинца, для каждого азербайджанца, в результате этой горе-стройки еще более сузится. Каким-то чинушам приглянулась живописная площадка, и им уже "наплевать" на чувства народа, на природу. Наглость, глухота самодовольных чиновников поражает...

Удивляешься и избирательному вниманию областных властей к шушинской церкви, реставрируемой полным ходом и с размахом, в то время, как памятники иной религии пребывают на положении пасынков...

На скале у Джидыр-дюзю, я думаю о великих личностях, которые жили в Шуше, об их тернистой судьбе, и мне вспоминаются слова Узеира Гаджибекова: "Как назло, везде люди талантливые и умелые остаются необеспеченными в бытовом отношении... Они родились, наверно, не для самих себя, а чтобы нести добро и прогресс всей нации или даже всему человечеству.

"В пору, когда у нас большая потребность в культуре и прогрессе, никто не ценит людей, способных нести эту культуру и прогресс... Напротив, талантливых людей бьют по голове, убивают в них интерес, мучают, совершают в отношении них много неприличного и недостойного... В самом деле, мы остро нуждаемся в обществе, способном стать хорошим садовником".