Книга Жизни

Теперь Мэтью дышал менее хрипло. Его тревога улеглась.

– Мэтью нужна кровь, – тихо, по-деловому произнес Болдуин.

Не опуская пальца со звездочкой, так как Мэтью пристально смотрел на нее, я попыталась закатать рукав свитера.

– Не твоя, – пояснила Изабо, останавливая мои приготовления. – Моя кровь.

Возбуждение Мэтью вновь усилилось. Я вспомнила Джека, пытавшегося обуздать свои эмоции.

– Не здесь, – попросил он. – Не на глазах у Дианы.

– Не здесь, – согласился Галлоглас, показывая Мэтью, что к его желаниям прислушиваются.

– Диана, позволь братьям и сыну позаботиться о твоем муже, – сказал Болдуин, опуская мою руку.

Я не спорила. Галлоглас, Фернандо, Болдуин и Хэмиш соединили руки в подобии носилок. Маркус крепко держал шип.

– Диана, у меня сильная кровь, – успокоила меня Изабо, беря за руку. – Я поставлю его на ноги.

Я кивнула. Но несколькими минутами раньше я сказала Мэтью сущую правду: в моих глазах он всегда останется совершенным. Меня не волновали его телесные раны и возможные шрамы. Куда серьезнее были раны, нанесенные его сердцу, разуму и душе. Никакое количество вампирской крови не могло их исцелить.

– Любовь и время, – шептала я, словно пытаясь составить новое заклинание.

Поодаль мои родные и друзья осторожно грузили Мэтью в багажник одной из ожидавших машин. Он был без сознания.

– Любовь и время. Вот что ему нужно.

Подошла Дженет. Стараясь меня поддержать, она положила руку на плечо и сказала:

– Мэтью Клермон – древний вампир. И у него есть вы. Думаю, любовь и время сотворят все, что нужно.

Солнце в Водолее

Когда Солнце проходит через этот знак, он предвещает великую судьбу, верных друзей и помощь принцев. И потому не бойтесь перемен, происходящих в дни правления Водолея.

Английская записная книжка неустановленного автора. Около 1590 г. Собрание манускриптов Гонсалвиша, № 4890, лист 10

^r

Глава 40

– Домой.

Это было единственное слово, произнесенное Мэтью, пока мы летели.

Во Францию мы вернулись через шесть дней после событий в Хелме. Ходить Мэтью пока еще не мог. Руки его не слушались. Все, что попадало в его желудок, задерживалось там не более чем на полчаса. Изабо сказала мне правду: ее кровь медленно восстанавливала раздробленные кости Мэтью, порванные мышцы и сухожилия, а также внутренние органы. После бессознательного состояния, вызванного общим воздействием лекарств, боли и утомления, он теперь отказывался закрывать глаза даже во время отдыха.

Говорил он очень мало. Обычно, чтобы от чего-то отказаться.

– Нет, – сказал Мэтью, когда мы повернули к Сет-Туру. – В наш дом.

Я не стала спрашивать, в какой именно, и попросила Маркуса отвезти нас в Ле-Ревенан. Прежний владелец дал замку весьма подходящее название, ибо после всех истязаний, устроенных Бенжаменом, Мэтью был похож на призрака.

Никто не думал, что Мэтью предпочтет Ле-Ревенан Сет-Туру. Замок встретил нас холодом и пустотой. Оставив мужа с Маркусом, мы с Болдуином принялись спешно разжигать огонь в каминах и готовить постель. Учитывая нынешнее состояние Мэтью, мы обсуждали, в какой комнате его лучше разместить. В это время во двор въехало несколько машин из Сет-Тура. Даже вампиры не могли удержать Сару. Ей не терпелось нас увидеть. Подойдя к стулу Мэтью, моя тетка опустилась на колени. Ее лицо было полно сострадания и искренней заботы.

– Выглядишь ты просто жутко! – выпалила Сара.

– Чувствую себя еще хуже.

Лицо Мэтью, когда-то такое прекрасное и свежее, сейчас было предельно изможденным. Но я радовалась каждому произнесенному им слову.

– Когда Маркус разрешит, я наложу мазь. Это ускорит выздоровление, – сказала Сара, дотрагиваясь до кожи на руке Мэтью.

Воздух прорезал требовательный крик голодного ребенка.

– Бекка.

Мое сердце радостно забилось. Как здорово, что сюда привезли близнецов. Однако Мэтью почему-то не разделял моей радости.

– Нет! – Глаза Мэтью неистово сверкнули, и он задрожал всем телом. – Нет! Не сейчас! Не в таком состоянии.

Бенжамен не только издевался над телом Мэтью. Он пытался подчинить разум моего мужа. Для Мэтью это было тяжелее всего. После освобождения я все время подчеркивала, что он снова волен вести себя так, как считает нужным. Это касалось повседневной жизни и даже лечения. Но сейчас я пошла наперекор себе. Я взяла Ребекку из рук Изабо, чмокнула малышку в гладкую щечку и пристроила под локоть Мэтью.

Едва увидев лицо отца, Бекка перестала плакать.

Едва дочь оказалась у него на руках, Мэтью перестал дрожать. Я вспомнила, как меня трясло в ночь, когда я ее родила. Лицо мужа одновременно выражало испуг и блаженство.

– Правильная мысль, – пробормотала Сара. – Да и ты тоже паршиво выглядишь, – добавила она, бросив на меня беглый взгляд.

– Мам, привет, – сказал Джек, поцеловав меня в щеку.