Книга жизни [сборник]

– Раздевайтесь, – повторила Мальвина. – Вот вешайте полушубок на гвоздь, я знаю, как тяжело находиться несколько дней в одежде. Садитесь, сейчас чай подогрею, – она вытащила из-под кровати удлинитель, включила электрочайник. – Холодные макароны будете, с ужина остались? Есть у нас хлеб, сахар…

Подкрепившись макаронами, хлебом и сладким чаем, который показался Юткину самым вкусным чаем, когда-либо выпитым им, разморенный теплом, он испытывал одно желание – спать-спать-спать, глаза его слипались, и не было сил их открыть.

– Может, поспите? – откуда-то издалека раздался приглушенный голос Мальвины. Юткин согласно кивнул, или ему показалось, что он кивнул, голова его еще не успела коснуться подушки, как он уже спал…

Проснулся от того, что его трясли за плечо. Юткин открыл глаза, увидел склоненное над ним лицо Мальвины и все вспомнил. Быстро сел и виновато спросил:

– Который час?

– Десять вечера. Четырнадцать часов спали.

– Десять вечера? – сказал Юткин, вопросительно глядя на Мальвину, та утвердительно кивнула.

Страшно хотелось по-маленькому, и Юткин потянулся за полушубком, Мальвина, угадав, шепнула ему на ухо, где это можно сделать.

Когда возвращался, его остановил высокий мужчина с большой окладистой бородой и грозно вопросил:

– Кто такой?

– А вы?

– Я? Я король подземных переходов. А вот кто ты?

– Его Мальвина привела, – ответила за Юткина сухонькая старушка.

– Мальвина? – удивился король подземных переходов. – Не может быть. Мальвина!..

– Что? – выглянула Мальвина из клетушки.

– Твой? – ткнул бородач в грудь Юткину.

– Мой.

– Ясно. Свободна. Ну а как тебя зовут?

– Николай.

– Николай? – бородач поднял глаза к потолку. – Не пойдет. Не знаем такого. Тебя зовут Пьеро. Слышали? У Мальвины появился Пьеро.

– А вы, значит, Карабас? – Юткин не знал, обижаться ему или нет, не знал и того, стоит ли молчать или все же надо как-то показать свою независимость. То есть не хотелось обижать хозяев, но не хотелось и унижать себя.

– Ты посмотри, какой разговорчивый. Карабас… – бородач погладил бороду. – Ловко подметил. Ну, а кто я такой на самом деле, тебе Мальвина скажет. Иди, свободен.

Юткин шел и невольно видел, что делается в клетушках. В одной читали, в другой играли в карты, в третьей клетушке старик, закрыв глаза, мусолил кусок хлеба. Все они выглядели спокойными, они были дома, и Юткину совсем не хотелось отсюда уходить, но уходить надо было, пришел попить чаю, а остался на целый день.

Юткин мог бы, конечно, уйти прямо сейчас, не заходя к Мальвине, но уговаривал себя, что так делать нельзя, нельзя уйти, не попрощавшись, на самом деле он надеялся, что Мальвина не выгонит его на ночь глядя, предложит остаться до утра.

Так оно и произошло. Когда Юткин начал мямлить, что, наверно, стесняет ее и, пожалуй, ему пора уходить, Мальвина сказала:

– Куда вы пойдете? На улице темень, холодина. Оставайтесь, если хотите.

– Ну если на одну ночь. Действительно поздно, – пробормотал Юткин с облегчением, зная, что теперь не уйдет отсюда ни утром, ни днем, и будет здесь, пока не выгонят.

Недалеко ругались пьяные, кажется, назревала драка, да и пахло не совсем приятно, а на душе у Юткина было спокойно, он никому не был обязан, от него никто ничего не требовал, никто ничего не ждал, он был свободен.

Спать легли вместе. Мальвина умела самые щекотливые вопросы решать прямо и легко, она просто спросила:

– Вы где любите спать, с краю или у стенки?

И все. А Юткин испереживался, что же ему делать – лечь с ней или бросить на пол полушубок.

Кровать была односпальная, и потому невольно касались друг друга, как Юткин ни старался держаться на краю.

– Да вы не стесняйтесь, придвигайтесь ближе. Что поделаешь, раз такая кровать.

И вот придвинувшись вплотную к Мальвине, Юткин почувствовал, что хочет ее, причем хочет сильно, невзирая на запах ее немытого тела.

Не в силах совладать с собой, Юткин обнял Мальвину и стал тискать ее грудь, потом, ободренный ее молчанием, передвинул руку к ногам, паху…

– Будет слышно, – прошептала Мальвина.

– А мы на пол, – также тихо сказал Юткин и бросил на пол полушубок…

Когда снова легли на кровать, Юткин чувствовал себя уже не гостем, а полноправным жителем, даже немного хозяином.

Но были и другие чувства, которые нахлынули на Юткина. Тут было и понимание полного разрыва с Варварой, которой он ни разу не изменял, не потому что не хотел, а просто боялся всяких осложнений в размеренной жизни. Было и то, что он воспылал сексуальным чувством и реализовал его не с соседкой по квартире, которую часто мысленно представлял, занимаясь любовью с женой, а поимел женщину, на которую неделю назад не стал бы даже смотреть, даже не принял бы за женщину…

– Ну и пусть, – повторял он про себя, – ну и пусть…

Мальвина, неправильно поняв его молчание, прошептала:

– Ты не бойся, я чистая. Не думай, что если я тут живу, то меня каждый может.

– А я и не думаю.