Книги и короли (СИ)

— И во времена, когда Грань начинает истончаться, любая из дверей может открыться в самый чудных и неожиданных уголках Обитаемых Земель, — подхватил Эв, кивая ему, друзьям и своим собственным мыслям (наверное, им — в большей степени, как и обычно).

Хьюго коснулся наконец стены, и на свое удивление почувствовал, как на его касание камень отозвался теплом. Нечто глубоко внутри шевельнулось, застонало, и по залу, как легкое дыхание спящего, пробежал ветерок, поднявший в воздух пылинки.

— Он живой? — спросил файтер у Эверарда серьезно.

Клирик помедлил, прежде чем покачать головой.

— Это камни. Даже если в них и вдохнули силу, это только камни. А вот сила…

— Что с ней?

— Она спит. И скорее мертва, чем жива, но мы не можем ничего знать наверняка.

Плющ под рукой вора осыпался вниз, и тот с сожалением проводил его взглядом. Что-то блеснуло в мусоре и пыли — и у Хьюго зажегся профессиональный азарт, он ухмыльнулся и поспешно разворошил кучку носком сапога, вглядываясь в остатки мертвого растения. Из-под него выглянул обломок золотого канделябра, сиротливо забившийся к самой стене. Вор нагнулся за ним.

— Эй, ребят, я тут подсвечник наше…

Закончить он не успел. Что-то ледяное ударило его в руку, воришка вскрикнул и отскочил — а по полу заструился голубоватый призрачный дымок, собравшийся в облако и все никак не торопящийся обретать видимую форму…

Трое остальных все как один обернулись к нему, и чуть меньше двух мгновений ушло на осознание и теории. Еще доля секунды — на взлет бровей к линии волос. И, наконец, появились какие-то определенные слова.

Маг мяукнул что-то на колдовском наречии. Мигель чертыхнулся.

— Рыжий!!! Если ты сейчас попался в ловушку на жадность, то я дам тебе в глаз, — пообещал он, не сводя глаз с клубящегося марева.

Дымок еще повисел над полом, неуверенно бледнея. Друзья не обладали благословением наивности и повидали уже достаточно, чтобы не начать надеяться, что все пройдет само, но все-таки понемногу уверились и даже обрадовались, что эта дрянь не рванет прямо с ходу — до этого же момента не рванула!

— А что если попробовать его оттолкнуть? — подал голос клирик, насмотревшись вдоволь.

— Может, не надо? Вдруг еще…

И тут с противоположной стороны этого огромного бесконечного зала раздалось шипение. Было похоже, что воздух со свистом втягивается через узкую щель с невероятной силой — а затем что-то заскрежетало, заскрипело и заворочалось за пределами зрения. И стихло.

Порыв ветра, не имеющего ни запаха, ни температуры, донесся до друзей несколькими мгновениями позже.

«Что это, черт возьми?!..» — про себя заикнулся было вор, чувствуя, как все обмирает внутри в необъяснимом страхе. Ничто из человеческого мира просто не могло издавать такие звуки в таком месте. Рыжего затрясло бы, не будь он таким стреляным воробьем после беспокойных лет жизни в столице. Он сделал медленных вдох и остался стоять нормально.

Остальные тоже притихли, пропустив несколько ударов сердца. Но ничего не произошло — и пауза так и осталась едва обозначившейся.

— Толкни, да и все.

— Я бы оттолкнул. Юдж?

Маг встряхнул кисти и улыбнулся, кивнул Хьюго, чтобы тот отошел в сторону. Заклинание подобралось быстро: несложное, совсем уж безыскусное, но зато неожиданно эффективное плетение, призванное оттолкнуть энергию, как вещь, со своей пути, подобно морской волне. Оно обрушилось на призрачную субстанцию и смело ее в сторону, словно он был тополиным пухом во время бури. Отлетая, дымок неожиданно оформился в силует немного сутулого, занудного вида паренька, еще почти мальчишки, и тот, не замечая виновников своего пробуждения, скользил в полутьму между колонн. В сторону того.

Юджин не знал, что руководило им в этот момент, но только вдруг понял: этот призрак — их проклятая разгадка, какой-то важный кусочек мозаики, пока скрытой изобретательным художником время. То же, пусть и по-другому, понял и Мигель — и мгновением раньше, чем маг хотел произнести это, крикнул ему, что паренька надо вернуть.

И маг даже знал, как.

— Хьюго, подсвечник!

Воришка стоял вполоборота к другу, все еще держа кусок золотого подсвечника. Он кинул его Юджину, не тратя времени на разворот, и увесистая для своего размера вещица приземлилась точно в протянутую жилистую руку (жизнерадостное «Есть, подсвечник!») — а в другой уже натягивалось и разворачивалось выплетаемое заклинание. Не в пример сложнее предыдущего, но тоже из тех, в которых маг был уверен почти полностью (никогда ведь нельзя абсолютно быть уверенным в колдовстве). Призрачная цепь метнулась к пареньку, срослась с ним быстрее, чем мог бы заметить самый зоркий глаз, и тут же натянулась, когда приведение дернулось прочь.

Маг едва не упал на пол, такой сильный был толчок.

— Юдж! — наемник сцапал его за руку в последний момент и получил благодарный кивок.