Книги Яакововы

Так помоги мне Боже, Господь над всеми нами,

Высказать душу людскими устами.

 

Открой уста неловкие, сделай язык поживее,

И выскажу я правотуТвою – не ленясь.

 

Я тогда был переполнен счастьем – сразу же после того в один прекрасный день пришла весна, а точнее, в одни послеполуденные часы, когда солнце набрало сил и начало припекать нам спины. Нам к тому времени удалось распродать весь товар, и мы устроили себе перерыв в учете, а на следующее утро меня разбудили поющие птицы, и сразу же потом, даже непонятно как, сделалось зелено, молодая травка выросла между камней двора, а тамариск рьяно бросился цвести. Лошади неподвижно стояли в пятнах солнца и, щуря глаза, грели себе спины.

Мое окно выходило на виноградник, и в тот один-единственный год я был свидетелем всего процесса возврата жизни после зимы, с самого начала до конца, от почек до зрелых гроздьев. В августе их уже можно было рвать, настолько они были тяелыми и наполненными соком. Вот я и думал тогда, что это Бог дает мне такой вот пример: нужно время, чтобы, казалось бы, ниоткуда, родилась идея. Она требует собственной поры и ритма. И ничего нельзя ускорить или пропустить. И раздавливал виноградины в пальцах и думал, как много сделал за это время Бог, позволяя созреть гроздьям, вырасти овощам в земле и плодам на деревьях.

 

Ошибался бы тот, кто считал бы, что мы сидели там без дела. Днем писали письма и высылали их в мир нашим братьям – то в Германию, то в Моравию, то в Салоники или в Смирну. Яаков же, оставаясь в тесных отношениях с местной властью, часто встречался с турками, в чем принимал участие и я. Среди этих турок были и бекташиты, которые считали Яакова за своего, он же иногда ходил к ним, только не хотел, чтобы мы его сопровождали.

А поскольку, сидя у Яакова, про наши торговые интересы мы не забыли, то несколько раз тем летом мы выезжали из Джурдже на другой берег, в Русе, а оттуда везли товар дальше, в Видин и Никополь, где до сих пор проживал тесть Яакова, Това.