Книги хроник трёх сестёр Die Bucher der Chronika drei Schwestern

Erfreut uber diesen Fund, vergass er all sein Herzensleid, kaufte Pferde und Falken, auch schone Kleider fur seine Gemahlin und die holden Fraulein, nahm Diener in Gold, und fing von neuem an zu prassen und zu schwelgen, bis die letzte Dublone aus dem Kasten flog. Dann machte er Schulden, und die Glaubiger kamen scharrenweise, plunderten das Schloss rein aus und liessen ihm nichts als einen alten Falken. Die Grafin bestellte wieder mit ihren Tochtern die Kuche, und er durchstreifte tagtaglich das Feld mit seinem Federspiel aus Verdruss und Langeweile. Eines Tages liess er den Falken steigen, der hob sich hoch in die Lufte und wollte nicht auf die Hand seines Herrn zuruckkehren, ob er ihn gleich lockte. Der Graf folgte seinem Flug, so gut er konnte, uber die weite Ebene. Der Vogel schwebte dem grauenvollen Walde zu, welchen zu betreten der Graf nicht mehr wagen wollte und sein liebes Federspiel verloren gab.

Вдруг над лесом поднялся здоровый орел и стал преследовать сокола, который не сразу заметил превосходящего врага. Сокол стремительно вернулся к господину, чтобы найти у него защиту. Но орел упал с воздуха и вонзил одни свои могучие когти в плечо графа, а другими раздавил верного сокола. Ошеломленный граф, пытаясь спастись копьем от пернатого чудовища, бил и колол своего врага. Орел схватил охотничье копье, сломал его как легкую тростинку и громким голосом закричал ему в уши эти слова:

– Смельчак, зачем ты беспокоишь мое воздушное пространство своими пернатыми играми? Ты должен искупить эту дерзость своей жизнью.

Из этого птичьего языка граф вскоре понял, какое приключение ему предстоит пережить. Он набрался смелости и сказал:

– Давайте, господин Орел, делайте! Что я вам сделал? Мой сокол искупил свою вину, я оставлю его вам, утолите ваш аппетит.

– Нет, – ответил орел. – Мне сегодня хочется человеческого мяса, а ты мне кажешься жирным кусочком.

– Простите, господин Орел! – закричал граф в страхе смерти. – Все, что вы хотите от меня, я вам дам, только пощадите мою жизнь.

– Хорошо, – сказала кровожадная птица. – Ловлю тебя на слове! У тебя две прекрасные дочери, а мне нужна жена. Обещай мне свою Адельхайду в жены, и я отпущу тебя с миром. Я выкуплю ее у тебя двумя золотыми слитками, каждый весом в центнер. Через семь недель я заберу свою любимую домой.

Plotzlich stieg ein rustiger Adler uber dem Walde auf und verfolgte den Falken, welcher den uberlegenen Feind nicht so bald ansichtig wurde, als er pfeilgeschwind zu Herrn zuruckkehrte, um bei ihm Schutz zu suchen. Der Adler aber schoss aus den Luften herab, schloss einen seiner machtigen Fange in des Grafen seinem Schulter und zerdruckte mit dem andern den getreuen Falken. Der besturzte Graf versuchte mit dem Speer von dem gefiederten Ungeheuer sich zu befreien, schlug und stach nach seinem Feinde. Der Adler ergriff den Jagdspiess, zerbrach ihn wie ein leichtes Schilfrohr und kreischte ihm mit lauter Stimme diese Worte in die Ohren. „Verwegener, warum beunruhigst du mein Luftrevier mit deinem Federspiel? Den Frevel sollst du mit deinem Leben bussen.“ Aus dieser Vogelsprache merkte der Graf bald, was fur ein Abenteuer er zu bestehen habe. Er fasste Mut und sprach: „Gemach, Herr Adler, gemach! Was habe ich Euch getan? Mein Falke hat seine Schuld ja abgebusst, den lass ich Euch, stillt Euren Appetit“ „Nein“, fuhr der Adler fort, „mich lustet eben heut nach Menschenfleisch, und du scheinst mir ein fetter Frass.“ – „Pardon, Herr Adler“, schrie der Graf in Todesangst, „Alles was Ihr wollt von mir, ich gebe es Euch: nur schont meines Lebens.“ – „Wohl gut“, versetzte der morderische Vogel, „Ich halte dich beim Wort. Du hast zwei schone Tochter, und ich bedarf einer Gemahlin. Verheiss mir deine Adelheid zur Frau, so lass ich dich mit Frieden ziehen und lose sie von dir mit zwei Stufen Gold, jede einen Zentner schwer. In sieben Wochen fahr ich mein Liebchen heim.“

После этого монстр поднялся высоко и исчез в облаках. В трудных ситуациях у некоторых все продается. Видя, что торговля дочерьми идет хорошо, отец примирился с их потерей. На этот раз он дошел до дома вполне благополучно и тщательно подготовил свой рассказ, чтобы отчасти избежать упреков, которых он боялся получить от графини. И чтобы раньше времени не травмировать сердце любимой дочери. Судя по всему, он пожаловался только на потерянного сокола, который по его словам улетел. Девушка Адельхайда была лучшей прядильщицей как никто другой в стране. Она так же была искусной ткачихой и как раз в то время отрезала кусок прекрасного холста от ткацкого станка. Тонкий, как батист, который она отбеливала недалеко от замка на свежей лужайке.