Книги крови I-II: Секс, смерть и сияние звезд

— Ты свидетель, — сказал он, указывая на Дэвидсона — Как шериф этой общины, я приказываю тебе оставаться в Уэлкаме до тех пор, пока я не удовлетворюсь твоими показаниями.

Странно было слышать официальные речи из этого слюнявого рта.

— У меня дела… — начал было Дэвидсон.

— Пошли телеграмму и отложи дела, мистер занятой Дэвидсон.

«Этот тип испортит мою карьеру», — подумал Дэвидсон. Но Паккард представлял закон, и с этим нельзя было поспорить. Он кивнул как можно более покорно. Позже, когда он будет дома, в тепле и безопасности, он подаст в суд на этого местечкового Муссолини. А сейчас разумнее послать телеграмму, и пусть деловая поездка рушится окончательно.

— Так каков ваш план? — требовательно спросила Элеонора у Паккарда.

Шериф надул щеки, багровые от виски.

— Мы разделаемся с дьяволами, — провозгласил он. — Неси ружья, женщина.

— Вам понадобится нечто большее, чем ружья, если они такие, как он говорит.

— Именно такие, — заверил Дэвидсон.. — Поверьте мне.

Паккард фыркнул.

— Возьмем весь наш гребаный персонал, — сказал он, ткнув уцелевшим пальцем в Джедедию. — Вытащи наше тяжелое вооружение, парень. Противотанковое, — Базуки.

Общее удивление.

— У вас есть базуки? — спросил Лу, каминный скептик.

Паккард выдавил снисходительную улыбку.

— Военный арсенал, — ответил он. — Остался после войны.

Дэвидсон безнадежно вздохнул Этот человек — псих, а его древний арсенал, возможно, более опасен для стрелков, чем для потенциальных жертв. Они все умрут. Господи, помоги нам!

— Может, ты и потерял пальцы, — сказала Элеонора Кукер, потрясенная такой храбростью, — но ты единственный мужчина в этой комнате, Джош Паккард.

Паккард оскалился и рассеянно почесал промежность. Дэвидсон больше не мог выносить бахвальство этих деревенских мачо.

— Послушайте, — встрял он, — я рассказал вам все, что знаю. А дальше пусть ваши парни поступают как хотят.

— Никуда ты не уедешь, — отрезал Паккард, — если ты об этом.

— Я говорю…

— Сынок, мы слышали, что ты тут сказал. Но я тебя не слышал. Если я увижу, что ты собираешься сбежать, я притяну тебя за яйца. Если они у тебя есть.

«Ублюдок. Он ведь так и сделает, — подумал Дэвидсон, — несмотря на единственную руку… Ну, пускай идет. Если найдет чудовищ, а проклятая базука разорвется при стрельбе, он сам виноват. Пусть так».

— Их целое племя, — спокойно указал Лу, — если верить этому парню. Как вы собираетесь справиться с таким количеством монстров?

— Стратегия, — ответил Паккард.

— Да они нас просто затрахают, шериф, — заметил Джедедия, снимая с усов лопнувший пузырь жвачки.

— Это наша территория, — сказала Элеонора. — Мы завоевали ее, мы ее и удержим.

— Да, мама, — кивнул Джедедия.

— А вдруг они уже ушли? Предположим, мы их больше никогда не встретим, — сказал. Лу. — Почему не дать им убраться под землю?

— Точно, — ответил Паккард. — А мы останемся и будем ждать, пока они не вернутся и не пожрут все женское население.

— Может, они не хотят плохого, — предположил Лу.

Паккард в ответ поднял свою перевязанную руку.

С этим поспорить было трудно.

Паккард продолжал хриплым от избытка чувств голосом:

— Проклятье, я так хочу с ними разделаться, что пойду туда сам, с вашей помощью или без. Но нужно их как-то переиграть, перехитрить. Мы же не хотим никого потерять.

Дэвидсон подумал, что он прав. Собравшиеся тоже прониклись речами шерифа. Отовсюду, даже от камина, звучали одобрительные голоса.

Паккард вновь повернулся к своему помощнику.

— Так что подними свой зад, сынок. Я хочу, чтобы ты вызвал засранца Крамба с его патрульными. Тащи их сюда со всем их оружием. А если он спросит зачем, скажи ему шериф Паккард объявил особое положение. Скажи, что я реквизирую любой ствол в радиусе пятидесяти миль отсюда и любого человека, который болтается на другом конце этого ствола. Шевелись, сынок.

Теперь публика обмирала от восторга, и Паккард чувствовал это.

— Мы разнесем этих ублюдков, — сказал он.

На миг красноречие шерифа оказало магическое воздействие даже на Дэвидсона, почти поверившего ему. Но Дэвидсон вспомнил процессию чудовищ, их хвосты, зубы и прочее, и храбрость его улетучилась.

Они подошли к дому очень тихо — не крадучись, но такой мягкой поступью, что никто не услышал.

К этому времени гнев Юджина несколько угас. Он сидел, положив ноги на стол, перед ним стояла пустая бутылка виски, а молчание в комнате было таким тяжелым, что казалось удушающим.

Аарон, чье лицо распухло от ударов, сидел у окна Ему не нужно было поднимать глаза, чтобы увидеть тех, кто шел по песку к дому; их приближение эхом отзывалось в его венах. Мальчик хотел встретить их приветственной улыбкой, но подавил это желание и просто ждал в молчании, пока они не подошли к самому порогу. Их огромные тела заслонили свет в окне, и только тогда он встал Движение мальчика заставило Юджина очнуться.

— Что там такое, парень?

Ребенок уже повернулся спиной к окну и теперь стоял посредине комнаты, спокойно улыбаясь. Его худенькие руки были раскинуты, как солнечные лучи, пальцы сжимались и разжимались от возбуждения.

— Что там такое с окном, парень?