Книги Судей

– О, дорогая, – сказал он. – Проведи в этой тюрьме как можно больше времени. Надеюсь, твой срок чрезвычайно долог.

– Я тоже надеюсь на это, – энергично сказала Хелен. – О, как бы я хотела купить годы жизни у людей, которые не заботятся о своей жизни.

Черная горечь снова наполнила Джека.

– Ты можешь совершенно бесплатно забрать все мои, – сказал он.

– О, Джек, хватит! – воскликнула она. – У тебя нет никакого представления о хорошем тоне! Мне неприятно думать, что ты несчастлив; да, неприятно, мой дорогой мальчик! Но теперь я должна идти переодеваться. Ты должен будешь догадаться, что я выбрала для костюма, и я буду чрезвычайно раздосадована, если ты не догадаешься, и немного раздосадована, если догадаешься, ибо в таком случае мое решение покажется очевидным. Могу я распорядиться, чтобы машина была готова через полчаса?

Джек передал шурину графин портвейна; мужчина с видимым облегчением приготовился спокойно провести вечер.

– Спасибо, – сказал он. – Как правило, я выпиваю один стакан, но частенько выпиваю и два. Итак, мой дорогой друг, мы не разговаривали по душам год или даже дольше. Расскажи мне о себе.

Джек обдумал его вопрос.

– Я купил Карла Хата, – сказал он. – Вот и все. У меня все по-прежнему, и, скорее всего, так и будет. Это приятная перспектива, ибо впереди у меня, вероятно, еще немало лет жизни.

Тучный, обаятельный Дик придвинул свой стул немного ближе.

– Извини, извини, – сказал он. – Ты не можешь – как это называют в Сити – устроить хорошую реконструкцию здоровья?

– Прекрасный совет, – сказал Джек. – Но точно так же ты мог бы сказать обычной женщине: «Устрой реконструкцию и стань красивой».

– И она бы приняла этот совет, если бы отличалась здравомыслием, – сказал Дик. – Ей бы подправили брови, нанесли румяна и сделали что-нибудь с волосами. Нет таких посредственных женщин и настолько дурных умельцев, которые бы не позволили извлечь лучшее из худшего. Ты молод и все еще…

– Я стар, как дьявол, – сказал Джек.

– Ну, как мне говорят, он все еще держится молодцом и не показывает никаких признаков слабости. У тебя художественный вкус, и ты можешь его удовлетворять.

– Нельзя строить счастье на удовольствиях, – сказал Джек. – Это бесполезный разговор, мой дорогой друг. От жизни я жду только одного – ее конца.

Какое-то время они сидели молча, вокруг них сгущалась ночь, и звезды сияли все сильнее. Потом над полями слева встала большая темно-желтая луна. Где-то невдалеке начала выть собака, и Дик нахмурился.

– Ненавижу, когда собаки воют по ночам, – сказал он. – Хотя я не суеверен. Говорят, это означает смерть.

– Чью, как правило? – спросил Джек.

– О, я не заходил так далеко.

– Ну, нам известно, что смерть ходит среди людей, воет собака или нет, – заметил Джек. – Думаю, зверь просто воет на луну.

Внезапно вой прекратился.

– Вот и все! – сказал Джек. – Счастливый пес. Боже мой!

Он быстро обернулся и вздрогнул. Хелен тихо вышла из двери и встала рядом с ним. С головы до ног она была одета в белое с серебряными вышивками, ее лицо и даже губы тоже были белыми, и высоко в ее напудренных волосах сверкала огромная алмазная звезда.

– Ну, Джек, – спросила она, – кто перед тобой?

Джек осмотрел холодную, светящуюся фигуру. Через несколько секунд он ответил.

– Ах, я понял, – сказал он. – Ты – Полярная звезда.

Хелен зааплодировала.

– Молодец, – сказала она. – Тебе пришлось подумать, но ты угадал. И как я тебе в этом костюме?

– Восхитительно. Ты выглядишь превосходно. Но я чуть было не ошибся. Сначала я подумал, что ты Смерть.

– Так ты представляешь себе Смерть? – спросила она. – Я думала, Смерть должна быть скелетом в черном.

Внезапно собака снова подала голос. Услышав скорбный вой, Хелен драматичным жестом подняла руки.

– О ты, утверждающий, что пребываешь в тюрьме, – сказала она тихим, ровным голосом. – Я пришла освободить тебя.

Джек подхватил ее игру.

– Я ждал тебя, – сказал он. – Я ждал тебя так долго!

Она покачала головой.

– Ты плохо играешь, – сказала она обычным голосом. – Ты не напуган.

– Это так, но именно поэтому я играю хорошо.

Хелен повернулась, чтобы взять плащ у горничной, которая только что вышла на террасу, и они услышали, как молодая женщина смеется, а потом подавляет смех. Плащ тоже был белым, и капюшон скрывал лицо.

– Что ж, я готова, – сказала она. – Но вернусь очень поздно, Джек. Как я попаду в дом? Кто-то будет ждать меня?

– О, в этом нет нужды. Ты можешь войти через сад – и в эту дверь; она всегда открыта.

– Боже милостивый! Ты не запираешь ее на ночь? – спросил Дик.

– Нет. Грабители всегда войдут, если захотят, и только замучаются подбирать ключи. Но осмелюсь сказать, что едва ли буду спать, Хелен; я не засыпаю до глубокой ночи.

– Ну, спокойной ночи, дорогой, на случай, если не застану тебя. Дик, я знаю, что тебя я не увижу.

– Я тоже в этом уверен, – сказал он. – Я иду спать через полчаса.

Машина уже ждала. Хелен уехала.

– Она придумала какой-то фокус, – сказал Дик, когда Хелен ушла. – Ты слышал, как она засмеялась? Она собирается разыграть тебя.

Джек рассмеялся.