Книги Великой Альты

- Всем было ясно, что я необычное дитя и мне не суждено умереть просто так на склоне холма. Но никто не знал, что суждено мне вместо этого. Я выбрала путь познания и, в числе всего прочего, изучала и то, что касалось мира, где жил мой отец. Мне помогали уши, сильные, надежные дочери разума. За эти годы с помощью ушей, Карум, я узнала столько, сколько тебе вовек не узнать с помощью глаз.

- Прости меня, Мать, я говорил, не подумав, - сказал Карум, ударив себя кулаком в грудь.

- Бездумие - привилегия юности. Но и познание тоже. Думай же, Карум Длинный Лук. Быть может, мы с тобой родня по крови, но по душе уж верно родня. Мы оба ищем связующие звенья между вещами. Ты видишь - я знаю Гарунийское пророчество.

- Это просто песенка, Мать. Никто в него не верит.

- Думаешь, я только эту песенку и знаю? - засмеялась жрица. - Нет, дитя: я знаю пророчество целиком. Я знаю, что дитя должно родиться в разгар зимы от девы - хотя мы здесь в хейме полагаем, что под "девой" подразумевается юная женщина, почти ребенок. Знаю, что у дитяти должны быть три матери, и все прочее. А знаешь ли ты столь же хорошо альтианское пророчество?

- Я его совсем не знаю. Почти все, что касается Альты, скрыто от посторонних.

- Мы того и хотели. Но скажу тебе вот что: наше пророчество - светлая сестра, а ваше - темная. Мы верим в то, что родится дитя, белое как снег... какого цвета твои глаза, Дженна?

- Черные, Мать, - но...

- Белое как снег, черное как ночь, красное как кровь.

- Но что же в ней красного? - спросил Карум.

- Разве я все знаю? Пророчества говорят языком загадок и снов. Часто под одними словами подразумеваются другие. Часто понимание приходит к нам лишь тогда, когда предсказанное уже совершилось. Возможно, красное - это кровь Гончего Пса. Или первая кровь самой Дженны. Но у нас, как и у Гарунов, ясно говорится, что она станет владычицей и положит начало новому миру. Первейший долг Матери каждого хейма - ждать и искать ее, белое дитя, Анну.

- Анна, - задумчиво повторил Карум. - Белое дитя, великая белая богиня.

Мать Альта кивнула.

- Не раз я думала, что я и есть Анна - ведь мои волосы полностью побелели за одну ночь, когда мне было восемнадцать.

И стоило посмотреть на меня, чтобы понять, что Альта отметила меня своей тяжкой дланью. Мы ждали долго, но ничего так и не случилось, и, наконец, сестры стали жалеть меня как жалкую, уродливую калеку. Но меня никогда не оставляла надежда, что я окажусь как-то причастна к пророчеству. Пусть я не Анна - я могу быть ее предтечей, ее провозвестницей, той, что воспоет ей хвалу. И вот Анна здесь.

- Нет, Мать. Это не я, - вскричала Дженна: - Никакое я не белое дитя - я просто Дженна из Селденского хейма. Когда я простужаюсь, у меня течет из носа. Когда в жарком попадаются бобы, я пускаю ветры. Я не Анна - я обыкновенная девочка.

- Знамения налицо, дитя мое, как бы тебе ни хотелось, чтобы было иначе. Правда, что и раньше встречались девочки с тремя матерями, а также беляночки с волосами, как снег, и глазами, как разбавленное вино. Но Гончий Пес склонился перед тобой. Нельзя забывать об этом.

- Он не склонился, он умер - с моим мечом в глотке и ножом Пинты в бедре.

- Можно ли склониться ниже?

- Напророчить можно что угодно. К примеру, что у богини будут рыжие волосы и что коза и конь склонятся перед ней.

- Это верно, - проворчала Пинта. Мать Альта засмеялась тихо и ласково.

- Пророчества следует читать вприщурку, дитя.

- Читай их сама. Я не стану.

Карум, все это время сидевший с отсутствующим видом, обратился к жрице:

- Мать Альта, в пророчестве также сказано, что белое дитя положит начало новому миру. В этом вся суть и заключается, правда? Но чтобы сделать это, сначала нужно... сначала нужно...

- Смелее, мальчик!

- Сначала нужно уничтожить старый, а я не могу представить себе, как Дженна это совершит,

- Ах, Длинный Лук, смотри на мир вприщурку... - И жрица вдруг уснула с улыбкой на лице, словно малый ребенок.

Трое друзей переглянулись и разом, не сговариваясь, вышли в темный коридор.

За дверью караулила Армина.

- Ну, что она сказала? Она все еще спит?

- Она расспрашивала нас о нашей жизни, а потом уснула. Но успела сказать, что меня... нужно проводить в убежище, - сказал Карум.

Дженна и Пинта промолчали, как будто в знак согласия. Озадаченная Армина с шумом выдохнула воздух и улыбнулась.

- Убежище? Хорошо. Но сначала нам всем надо поесть - путь предстоит долгий. Я снова отведу вас в мою комнату и принесу еду туда. Никто больше не должен знать о наших намерениях. Выйдем, когда стемнеет, чтобы Дармина могла меня сопровождать. Нынче последняя ночь перед полнолунием.

Все последовали за ней вниз по лестнице. Светильник на стене отбрасывал тени. В полном молчании, чувствуя себя заговорщиками, трое друзей вошли в комнату Армины и пристроились на краешке кровати. Армина улыбнулась им с порога.

- Я скоро вернусь и принесу поесть. - Она закрыла дверь, и вслед за этим раздался странный скрежещущий звук.

Дженна, бросившись к двери, попыталась открыть ее и с пораженным видом повернулась к остальным.