Книги Великой Альты

Когда они пересекли город Селден с его опрятными домиками вдоль мощеных улиц и въехали на новый мост, взошла ущербная луна, и Скада с Катри заняли места позади своих светлых сестер.

Дженна поняла, что Скада здесь, по знакомому дыханию за спиной. Конь понял это еще раньше и приспособил свой шаг к удвоившейся тяжести, однако не дрогнул. - Хорошая лошадка, - шепнула Скада на ухо Дженне.

- Что ты понимаешь в лошадях, будь они хорошие или плохие?

- Может, и ничего, зато я не питаю к ним неприязни без всякой причины.

- Без всякой причины? Спроси об этом мою задницу и ляжки. - Дженна умолкла и сосредоточила все внимание на длинном мосту, по которому они ехали.

На той стороне Катрона сделала знак остановиться. Они спешились и пустили лошадей щипать придорожную траву.

- Почему мы остановились? - спросила Петра. При луне ее лицо казалось вырубленным из дерева. Из кос, уложенных короной, выпали шпильки, и волосы упали вдоль спины. Под глазами легли темные круги - Дженна не знала, от усталости или от горя. Она обняла девочку за плечи, и Скада тоже - с другой стороны.

- Лошади, как и люди, нуждаются в отдыхе, - напомнила Дженна. - Негоже было бы уморить их в первый же день.

- Как и себя, - сказала, потягиваясь, Катрона. - Я уж давным-давно не ездила верхом. Это не те мускулы, которые я упражняю постоянно. - Она наклонилась, упершись ладонями в землю, и Катри сделала то же самое.

- Но моя лошадь не устала, - заметила Петра.

- Она несет одну тебя, а нашим в лунные ночи придется нести двоих, сказала Скада. - Жаль, что лошадей никто не учил вызывать свои тени.

- А там, откуда ты пришла, есть лошади? - спросила Петра.

- У нас есть то же, что и у вас, - сказала Катри. - Но мы оставляем все это там, когда приходим сюда.

Катрона погладила свою лошадь по носу, и та в ответ ткнулась в нее мордой.

- Проедем еще несколько часов и ляжем спать. - Зажав морду лошади в ладонях, Катрона легонько подула ей в ноздри. - Сейчас мы остановились только ради передышки.

- И ради наших задниц, - хором сказали Дженна и Скада.

Петра засмеялась, и Катрона и Катри посмотрели на небо.

- Глядите, - сказала Катри. - Луна сидит прямо на лбу у Старца.

Они поглядели. Луна точно короной венчала зубчатые скалы, и облако как раз набегало на ее щербатый лик.

- Думаю, скоро она скроется, - сказала Катрона.

- Оно и к лучшему, - добавила Катри.

- Но ведь вы со Скадой... - начала Дженна.

- Да, они уйдут, - договорила Катрона. - Но мы ведь просто едем, а не сражаемся, и лошадям будет легче.

- Как и нам, - сказала Скада.

- Задницы целее будут, - засмеялась Дженна.

- Целее, - согласилась Скада, но тут облако закрыло луну, и она пропала.

- По коням, - скомандовала Катрона, садясь в седло.

Дженне с Петрой это далось не столь легко. Дженна держала гнедую под уздцы, пока Петра садилась, а потом передала Петре поводья своего коня, сказав:

- Подержи-ка.

- Это ты к служанке обращаешься? - осведомилась Петра

- Пожалуйста!

- Долг зовет, - пошутила Петра. - Вперед, Дженна!

- Ну, хватит. - Дженна наконец села в седло и взяла поводья. Катрона уже скрылась за поворотом, Петра ее догоняла. Дженна ударила каблуками по белым бокам Долга, и он поскакал вперед. Стиснув зубы, Дженна поддала еще - конь сорвался в галоп и поднял такую пыль, что даже Высокий Старец скрылся из виду.

ПЕСНЯ

Баллада о двенадцати сестрах

В деревне средь гор и спокойных озер,

Терновник и тис, розмарин и клен.

Росли-расцветали, двенадцать сестер.

Был этой ночью ребенок рожден.

Двенадцать сестер подрастали в горах.

Терновник и тис, розмарин и клен.

Влюбился в меньшую красивый моряк.

Был этой ночью ребенок рожден.

Назвал ее милой, с собою увез,

Терновник и тис, розмарин и клен,

И стало всем старшим завидно до слез.

Был этой ночью ребенок рожден.

И, зависти черной не в силах избыть.

Терновник и тис, розмарин и клен,

Сестрицы меньшую решили сгубить.

Был этой ночью ребенок рожден.

Пока ее милый скитался вдали.

Терновник и тис, розмарин и клен.

Сестрицы меньшую с собой увели.

Был этой ночью ребенок рожден.

Обманом отняли сыночка ее,

Терновник и тис, розмарин и клен,

А после в лощину столкнули живьем.

Был этой ночью ребенок рожден.

Меньшая ползла, пробивалась на свет,

Терновник и тис, розмарин и клен,

Ей крикнули сестры, что сына уж нет.

Был этой ночью ребенок рожден.

Меньшая поверила им - не снесла.

Терновник и тис, розмарин и клен,

И пала на камни, и вмиг умерла.

Был этой ночью ребенок рожден.

Когда же моряк воротился в свой дом.

Терновник и тис, розмарин и клен.

Жены и сыночка уж не было в нем.

Был этой ночью ребенок рожден.

И сердце печалью зажало в тиски.

Терновник и тис, розмарин и клен,

И сердце разбилось от горя-тоски.

Был этой ночью ребенок рожден.

Его схоронили в могиле одной,

Терновник и тис, розмарин и клен,

С убитой обманом любимой женой.

Был этой ночью ребенок рожден.

И ветками розы над ними сплелись,

Терновник и тис, розмарин и клен,

И рдеют кроваво, и тянутся ввысь.

Был этой ночью ребенок рожден.

ПОВЕСТЬ

- Я сожалею, - сказала Дженна. - Я скверно вела себя с тех пор, как мы покинули хейм. Как будто мой язык совсем не повинуется разуму. Не пойму, что это со мной.