Книжная лавка

Леа должна сопровождать конную полицию, а потом ее ранит взрывом (ничего опасного — сломанная рука и маленькая царапина на щеке). Это очень важная сцена — когда брат Леа узнает, что она пострадала, это поможет полиции на него выйти. Читал сценарий, который Леа каждый вечер приносит с собой. Все страницы там пестрят разными цветами — так обозначаются вставки и изменения. Не знаю, как они только не путаются. В основном корректировка незначительная, переправят пару фраз в диалогах, и все. Но во второй серии с участием Леа решили поменять ее героине семейное положение — из одинокой женщины превратили в замужнюю с двумя детьми. За день до съемок в сцене появились два ребенка, восьми и шести лет. За день до съемок! Нет, вы представляете?

— Вы, наверное, бойфренд Леа?

Поворачиваюсь и вижу высокого блондина со странной прической — волосы торчат, будто иголки у ежа. Незнакомец уверенно шагает ко мне, путаница проводов ему явно не мешает. В одной руке чашка с кофе, в другой — мобильный телефон. Куда идет, даже не смотрит. А мне на месте стоять трудно. С пустыми руками.

Никаких сомнений — Джереми. С ним Леа заходила в «Фальстафф» той ночью. Если верить Леа, по техническим причинам съемки пришлось отложить, вот они и заглянули в паб обсудить голливудский проект, в который Джереми постарается ее пристроить. Подробностей Леа не рассказывает — видимо, что-то действительно серьезное. Наверное, тот самый фильм Тарантино. Но Леа молчит — странно, она вообще-то девушка не суеверная.

— Вообще-то жених.

Джереми протягивает мне руку. В ней же только что был телефон, куда он делся?

— Ах да, вы же помолвлены.

Хочется сказать, что Джереми переборщил с одеколоном, но увы — количество самое оптимальное, не много и не мало. Выбрит идеально гладко, чего обо мне не скажешь. Часы — той самой марки, которую предпочитает Джеймс Бонд (не буду заниматься рекламой, посмотрите фильмы — сами увидите). Вот гад. Ненавижу.

— Ну, и как вам наша скромная студия? — интересуется Джереми.

Даже не знаю, как ответить. Если он сам назвал студию «скромной», глупо начать восторгаться.

— Мм…

— Леа не долго прозябать на десятых ролях, — пренебрежительно бросает Джереми. Телефон волшебным образом появился снова — теперь Джереми что-то небрежно набирает большим пальцем, не прерывая разговора. — У нее талант. Настоящий. Будущая звезда. Впереди серьезные проекты. Через год достигнет уровня двух, может, даже двух плюс. А еще через год — пяти.

Двух? Двух плюс? Пяти? О чем это он? О деньгах? Два миллиона? Нет, не может быть. Такое чувство, будто с марокканским таксистом разговариваешь.

— А вы, по-моему, в каком-то магазине работаете? Вроде в книжном?

В первый раз слышу, чтобы человек так быстро разговаривал. Сколько он чашек кофе выпил? Вдобавок старательно изображает британский акцент. Черт, надо было одеться поприличнее.

— Э-э… да, именно в книжном.

— Леа говорила, вы пишете. Не сценарии, случайно?

— Нет. Только роман.

— Ха-ха-ха! — смеется Джереми. — Неужели их до сих пор кто-то читает?

Да, самодовольный придурок, еще как.

— На самом деле…

Джереми предостерегающе вскидывает палец и подносит телефон к уху. Никакого звонка я не слышал.

— Джереми Смитуайт.

Смитуайт? Что за идиотская фамилия? Таких не бывает, наверняка сам придумал. Этот тип весь насквозь фальшивый. А настоящая фамилия наверняка смешная — какой-нибудь Заддер, или Страхер, или Пеннисон. И английский акцент на сто процентов подделка. Этот тип такой же британец, как Роберт Дауни-младший.

— Здравствуй, Джулиэт! — громогласно восклицает Джереми. — Как поживает наш самый очаровательный и талантливый кастинг-режиссер? Получила мое письмо по электронной почте?

Помощник осветителя кричит, что сейчас будет полноценная тренировочная вспышка от «взрыва». Помощник режиссера пробегает по студии и напоминает всем, чтобы не смотрели прямо на вспышку. Джереми убегает в поисках более спокойной обстановки для архиважного разговора с Джулиэт. Раздается обратный отсчет, и вся съемочная площадка озаряется ярчайшим светом. Отвернуться я, естественно, забыл. Но, кажется, что-то пошло не так, и осветители снова берутся за работу. Примерно девяносто восемь человек из ста опять начинают бестолково носиться туда-сюда.

Прав был сценарист Уильям Голдмен. На съемках о-о-очень скучно. Бейсбольные матчи и то увлекательнее. Удивляюсь, как многие американцы считают футбол неинтересным, когда их собственный национальный спорт вовсе никакой активности не подразумевает. Разве можно считать полноценным видом спорта игру, участники которой половину времени сидят сиднем, а другую половину стоят и ждут, когда случится что-то, требующее более решительных действий. Если вырезать из среднего бейсбольного матча все лишнее, игры останется секунд на тридцать пять, не больше. Думаю, примерно столько же материала будет готово за сегодняшний съемочный день.

— Привет, милый!

Поворачиваюсь и вижу Леа в гриме, в полной боевой готовности к предстоящей сцене. Еле узнал — впрочем, после грандиозной вспышки до сих пор перед глазами цветные пятна.

— Ты блондинка!

Леа слегка смущается: