Книжная магия

Тилли никак не могла уложить в голове всё происходящее: сначала они оказались в Александрийской библиотеке, потом потерялись в бумажном лесу, затем мчались на магическом паровозе сквозь наслоение сюжетов, а теперь их ждала экскурсия по Архиву, в существование которого никто не верит, в сопровождении самого Уильяма Шекспира.

– Я должен извиниться, – сказал Уилл, когда они шли по коридору, ведущему из библиотеки. – Не думайте обо мне плохо. Гостей здесь действительно не видели уже много десятилетий, так что Скотту приходится упражняться в остроумии на своих соседях по несчастью. Мы довольно близко сошлись с ним, когда он только появился в Архиве, но дружба не выдержала проверки временем, так что теперь от его проделок мне хочется нырнуть в пруд следом за моей несчастной фрезой.

Уилл бездумно водил рукой по стене и шаркал ногами, как будто был раздражённым подростком, а не самым известным драматургом в мире.

– А кто решает, станет ли писатель Архивариусом? – спросила Тилли, пытаясь разузнать, как здесь всё устроено.

– Это знание мне недоступно, – понуро ответил Уилл. – Полагаю, те из нас, кому повезло при жизни захватить умы и сердца людей, обречены томиться в этом ужасном месте. Леди Артемида в своё время говорила, что нас приводит сюда не решение отдельного мужчины или женщины, а само воображение – та же самая энергия, что поддерживает жизнь в Архиве. По её мнению, мы должны считать это великой честью, и смею вас заверить, что много лет назад всё так и было. Это место было домом радости и вдохновения, здесь собирались невероятные люди, мы устраивали приёмы, балы и даже маскарады.

– Но почему всё изменилось? – спросила Тилли.

– Тяжело сказать. Это произошло не сразу, – ответил Уилл. – С течением времени наши гости становились всё более требовательными и нетерпеливыми. Они ждали, что Архивариусы смогут разрешить все мировые проблемы, но такое нам не по силам. Приходящие сюда книжные странники больше нам не доверяли, они хотели власти, а мы могли предложить лишь мудрость и успокоение. – Тут он замолчал и внимательно посмотрел на Тилли и Оскара. – Вы получили карту?

– Да, – кивнула Тилли. – Или вроде того. Скорее, это был набор подсказок.

– Раньше мы придумывали карты все вместе, – удручённо произнёс Уилл. – Как красивы и изысканны были некоторые ребусы! Мы отправляли их через книги, чтобы все достойные могли присоединиться к нашему братству мыслящих людей. Но когда настроения странников изменились, мы постепенно стали составлять всё меньше карт. Наоборот, Архив сам стал углубляться в наслоения сюжетов и переплетения историй, пока не оказался погребённым в мире чистого воображения. И что теперь? Он рассыпается на наших глазах, а мы застряли внутри и не можем ни уйти, ни остаться.

– А почему нельзя уйти? – спросил Оскар.

– Некоторые совершали попытки покинуть Архив, – объяснил Уилл. – И несмотря на отчаянные мольбы тех, кто предвидел их участь, мы были вынуждены раз за разом наблюдать, как наши соратники просто растворяются в воздухе, исчезая навсегда. Себе я такой участи не желаю, даже если это единственный выход. Хотя теперь Архив рушится, а мы не способны ничего предпринять, чтобы хоть как-то защитить его! – Он драматичным жестом указал на трещину на стене и ненадолго замолчал. – Слова не способны спасти мир воображения! – наконец закончил он.

Тут Уилл исступлённо ударил по трещине кулаком, как будто желая придать наибольший эффект своей речи. Тилли про себя отметила, что на лице Шекспира мелькнула тень удовольствия, когда с потолка посыпались кусочки штукатурки,

как будто

подтверждая

его

слова.

30. Чернильные пятна на страницах истории

– Так откуда же вы прибыли? – вежливо спросил Уилл, пропуская детей вперёд на винтовой лестнице.

– Мы из Лондона, – ответил Оскар.

– Ах, как прекрасно мне жилось в нашей прославленной столице, – мечтательно произнёс Уилл. – Известно ли вам, что тысячи людей собирались посмотреть мои пьесы?

– Да, но и сейчас… – начала Тилли.

– И даже сама Добрая королева Бесс[10] осчастливила меня своим присутствием, – продолжал Уилл, слишком поглощённый своими воспоминаниями, чтобы обратить внимание на ремарку девочки. – Хотелось бы мне вернуть те дни чистой радости! Но моя участь – гнить в этой разрушающейся тюрьме.

– А по книгам вы можете странствовать? – спросил Оскар.

– К сожалению, нет, – сказал Уилл. – Для Архивариуса нет ни единого шанса хоть ненадолго покинуть это узилище, погребённое в бездне воображения.

– Значит, вы просто сидите здесь, жалуетесь и затеваете ссоры? – спросила Тилли.

– Считаешь, я должен поступать иначе? – сварливо спросил Уилл, смотря на девочку сверху вниз.

– Если честно, так я и считаю, – как можно более решительно сказала Тилли, внутренне содрогаясь от того, что спорит с самим Уильямом Шекспиром. – Как мне кажется, вы могли бы отвлечься хоть ненадолго и помочь нам. Зачем вообще было отправлять нам карту?