Книжные люди. Кто создает, продает, продвигает книги в России?

Я родилась в семье военного в части рядом со Львовом. И все ранние воспоминания связаны с практически безграничной свободой и с двуязычием. Мелодика украинского языка, украинской песни до сих пор ассоциируется у меня с детством. В семье все любили читать и, невзирая на присущий военным кочевой образ жизни, в доме была неплохая библиотека. И я живое подтверждение тезиса о том, что любовь к чтению формируется в семье, а если ваш ребенок не читает, то он просто очень мало видит вас с книгой в руках. Когда я перешла во второй класс, семья переехала в Воронеж, и с тех пор моя жизнь тесно связана с этим городом. Я была круглой отличницей, успевала заниматься в различных кружках, секциях, а лидерские качества, по словам родителей, проявились еще в детском саду.

Так вот где проявляют себя будущие успешные управленцы!

Мне не было и года, когда я пошла в детский сад. И принимая новых детей, я на правах старожила пыталась командовать новенькими бедолагами в своей группе. Потом все эти организаторские способности оттачивались в пионерской и комсомольской организациях. В советское время достаточно хорошо была построена система выявления таких вот активных людей. Если говорить о книгах, то из детства запомнились дилогия «Динка», трилогия «Васек Трубачев и его товарищи» Валентины Осеевой, затем были Стругацкие, Ефремов, зарубежные классики – Драйзер, Вудхаус.

То есть книга, по сути, занимала бо`льшую часть свободного времени. Я, например, вслед за Галиной Юзефович могу назвать себя «последним поколением книжного шкафа»…

И в какой-то степени поколением домашних библиотек. Эта традиция практически ушла, люди не собирают домашние библиотеки. А в то время книга представляла ценность не только интеллектуальную, но и материальную.

Наверняка у вас были мечты относительно того, чему посвятить жизнь?

У меня не было четкого плана относительно будущей профессии. Скорее, были «НЕ» – я не хотела быть медиком и я не хотела быть учителем. Это два основных параметра, которые определили выбор вуза, – экономфак Воронежского государственного университета. По профессии я экономист. В те времена существовало последипломное распределение и меня оставили работать на кафедре. Я собиралась писать диссертацию, но потом началась перестройка, появились новые возможности для реализации себя уже в постсоветском обществе. В те времена заниматься бизнесом, уходить в свободное плавание было и страшно, и интересно. Игорь Гунькин, основатель компании «Амиталь», пригласил присоединиться к его команде в качестве финансиста с последующим вхождением в состав учредителей. Через месяц после образования компании я начала в ней работать. 19 августа 1991 года – мой первый день в «Амиталь», хотя тот август был непростым для всех нас: ГКЧП у власти и непонятно, что происходит в стране, и можно ли вообще выходить в частный бизнес? «Меняться и менять жизнь вокруг себя»

Компания уже тогда носила название «Амиталь», что это значит?

«Амиталь» означает «веяние новой жизни». Мы все тогда хотели перемен, и это название казалось удачным, отражающим наш внутренний посыл – меняться и менять жизнь вокруг себя.

«Мы ждем перемен» Цоя?

Да, Цой был тогда актуален. На старте книги были только одним из направлений многопрофильного производственно-коммерческого предприятия «Амиталь», в активных разработках которого значились звероводческое хозяйство, торговля продовольственными товарами и многое другое. Но, спустя совсем небольшое количество времени, книжная торговля стала основным, а потом и единственным бизнесом. Мы никогда не возили книги сумками с московского «Олимпийского», как рассказывают многие наши коллеги. Работу в качестве книжного ретейлера начинали с магазина подписных изданий. В 1990-е годы, когда книг еще не хватало, как правило их печатали в виде серий – например, серия книг о животных Даррелла, серия зарубежной фантастики или собрание сочинений классиков. И мы предоставляли покупателю возможность оформить подписку, то есть некий абонемент, по которому он мог получить 10–12 книг в течение определенного периода. Книги выходили 1–2 раза в месяц, и человек, отдавая деньги, должен был доверять нам, быть уверенным в том, что мы не исчезнем. Таким образом, мы получали постоянного покупателя, с которым можно было работать как минимум в среднесрочной перспективе.

Подписная модель была очень популярна в советское время, но как долго она продержалась в 1990-е годы?