КНИЖНЫЕ МАГАЗИНЫ & КОСТЯНАЯ ПЫЛЬ

Они выбрали прелестный маленький холм, с трех сторон окруженный березами, с видом на серебряную нить реки, имя которой ни один из них не знал.

— Я полагаю, это наше последнее утро перед возвращением, — сказала Маррет.

— С кровью и грязью покончено, — согласился Пемброук. — Но, думаю, для меня это более чем окончательно. Я направляюсь к мирной жизни в отставке. Ты? Ну, ты только что перемахнула через ограду, и у тебя есть целый мир, который можно схватить за горло.

Она попыталась бросить на него удивленный взгляд, но он знал, что она понимает, что это его последняя поездка. Маррет перестала притворяться и нахмурилась, почти с горечью сказав:

— Мне кажется, это чертовски неправильно. Нам... нам было хорошо вместе. Верно?

Пемброук рассмеялся:

— Я никогда не чувствовал себя в бо́льшей безопасности — за моей спиной был еще один клинок, а мой сон оберегали внимательные глаза. Как говаривал мой старый отец, мы зашиваем дыры друг у друга в штанах.

— Тогда почему это должно стать концом всего? — Жалобная нотка в ее голосе почти заставила его передумать. Почти.

Ему потребовалось некоторое время, чтобы ответить. Заделать последние трещины в своей решимости.

— Потому что я направляюсь вниз по склону, а ты — вверх. Я просто рад, что мы случайно встретились по дороге.

Вив захлопнула книгу и потерла глаза двумя пальцами.

В лицо ей, несомненно, попала заблудившаяся песчинка. Ветер был достаточно сильным.

Сидя на вершине одной из дюн, обращенных к берегу, она смотрела на набегающие волны, каждый завиток которых окрашивался в красный цвет, прежде чем превратиться в своих собратьев. Чайки кричали в вышине, ругая ее за вторжение.

Она провела пальцем по тиснению на обложке книги. Пересекшиеся Цели Кест Бриндлби. Последняя предложенная книга Ферн. Больше, чем любая другая, она показалась ей личной, чего она никак не ожидала.

Вив предположила, что именно это Ферн имела в виду там, на утесе. О книгах, зеркалах и том совершенном моменте, когда чувствуешь, что тебя видят.

И это было прекрасно. Даже замечательно, могла признать Вив. Но в то же время ужасно, потому что усложняло ситуацию больше, чем следовало бы.

Было бы намного удобнее выскользнуть за дверь, чтобы никто не заметил твоего ухода. Или нет? Она не могла не видеть лицо Мэйли, не чувствовать кончиками пальцев ее толстую косу.

Ей хотелось, чтобы Рэкэм пришел, и все это можно было бы осуществить.

Затем из-за ее спины донеслось звяканье сбруи, скрип осей, топот сапог и скрип доспехов людей, которые торговали кровью.

Вив обернулась и увидела Воронов Рэкэма, идущих по дороге к Мраку. До этого момента она и не подозревала, что можно испытывать страх и облегчение одновременно.

— Вот она, — сказала Вив, кладя книгу Варин на стол. Разрез на обложке был хирургически чистым, что свидетельствовало о сверхъестественной остроте Чернокрови. Странно было думать, но Вив чувствовала, что книга мертва. Нервирующая живучесть, которой она когда-то обладала, улетучилась. Остались только кожа, бумага и слабый запах крови на замерзшем озере.

Рэкэм сидел напротив нее в Окуне, а около дюжины его Воронов столпились вокруг стола. Он придвинул книгу к себе, нахмурив брови при виде символов на обложке. Затем он ее открыл.

Страницы все еще были черными, но уже не бездонными, и каждая была разрезана крест-накрест.

— Не слишком-то большой трофей, а? — вздохнул Рэкэм. — Недели ложных следов и отступлений, снег и грязь, десятки синеглазых трупов — и вот так мы ее настигли.

Синна откинула назад свои рыжие волосы и скептически осмотрела книгу:

— Никто нам за нее не заплатит. Откуда нам знать, что Варин вообще мертва?