Книжные магазины

Интеллектуальное наслаждение смешивается с наслаждением чувственным. И тут современные книжные опираются на опыт магазинов при музеях современного искусства, где каталоги представляют собой лишь часть ассортимента, причем зачастую даже не самую важную, соседствуя с ювелирными украшениями, игрушками, одеждой и тому подобным. Предметное приобретает привлекательность, и она усиливается благодаря этому минималистическому контексту, подчеркивающему отличительные особенности каждого предмета. Часто мы обнаруживаем, как было у меня с тем чайником в Пекине, ту же футболку или чашку в другом магазине дешевле, но в этом случае она лишается ауры престижа, которую придают ей такие места, как, например, Центр Помпиду. Это уже не совсем тот же предмет. Если бы он находился всего лишь в нескольких метрах отсюда, в контексте выставки, мы не могли бы к нему прикоснуться, но в магазине мы можем это сделать. И купить. Маржа прибыли у подарочных предметов намного выше, чем у книг. Именно осязаемость придает товару современного книжного магазина дополнительную стоимость: книжный не оправдает своего существования, просто являясь физическим аналогом интернет-магазина, – он обязан предлагать все то, чего нет на его сайте.

И это неизбежно связано с представлением о роскоши. Потому что, посещая книжный, знаменитый своей историей, архитектурой, интерьером или издательским фондом, мы сами оказываемся избранными, членами некоего закрытого сообщества, отличающимися от тех, кто потребляет культуру в торговых центрах или в массовых сетях. Поль Отле еще в 1934 году писал в «Трактате о документации»: «Комфорт в торговых залах соперничает с роскошью и красотой. Изысканная обстановка, удобные салоны, свежие цветы. Некоторые книжные магазины, например Brentano’s, Scribner’s или Macmillan, – настоящие дворцы». Если вспомнить книжную лавку, изображенную на гравюре «Храм муз», станет понятно, что уже в XIX веке существовали книжные, воплощающие манию величия. Политика салонов XVIII века регулировалась именно изысканностью, аристократически изысканным вкусом. Демократия же расширяет мечту трубадуров о том, чтобы место в сообществе избранных зависело от культуры, образованности, дарований, а не от покупательной способности или происхождения. Тем не менее для восприятия и понимания архитектуры, интерьера или ассортимента зрелищных книжных в дополнение к познаниям требуется звонкая монета, так что не каждый может позволить себе путешествия, чтобы знакомиться с книжными, особо отмеченными в туристических путеводителях.

В «Жизни книг», другой старой книге, Джойс Торп Николсон и Дэниэл Риксон Торп рассказывают, что австралийские книготорговцы семидесятых годов осознавали, насколько важно, чтобы их магазины обладали тем, что авторы называют «trendy appearance»[94]. Они упоминают сиднейский книжный Angus & Robertson, в новом помещении которого было решено покрасить каждый этаж в свой цвет, и Angus & Robertson в Западной Австралии, переехавший в старинную гостиницу и таверну и запустивший кампанию под девизом «Книги и пиво», а также Abbey’s Henry Lawson’s Bookshop в здании сиднейского отеля Hilton, со стеллажами из черного дерева, на которых можно было отыскать «любую книгу, изданную в Австралии». У зрелищного книжного были и многие другие предшественники – сведения о них еще предстоит выудить в библиотеках, залах периодики и личных воспоминаниях. Среди тех, что еще существуют, особое место занимают два вокзала Викторианской эпохи, перестроенные в книжные магазины: в 1991 году в Олнвике (восточное побережье Англии) открылся Barter Books, в Филадельфии четыре года спустя – Walk A Crooked Mile Books.