Книжные магазины

В проекте барселонского книжного La Central можно, вероятно, усматривать переход основных тенденций последней четверти ХХ века к тенденции века XXI – разумеется, если мы не будем забывать о важности особенного. Первый магазин в рамках проекта был открыт на улице Майорка в 1996 году и по дизайну напоминал книжные, которые я только что перечислил: уютный, соразмерный человеку. La Central del Raval – второй магазин, открывшийся в 2003 году, – напротив, созвучен Selexyz и Ateneo Grand Splendid: здесь часовню Милосердия XVIII века превратили в книжное пространство, при этом сохранив ее изначальный архитектурный облик, а значит, и ее монументальность, высокие потолки, на фоне которых человек кажется маленьким. Но есть в нем монашеская строгость, чувство меры, исчезнувшее в том, что можно было бы рассматривать как третью фазу проекта: мадридский La Central de Callao открылся в 2012 году в полностью перестроенном особняке начала прошлого века, где были сохранены деревянная лестница, несущие кирпичные стены, глиняные и деревянные потолки, цементная плитка и даже расписанная часовня, а к ним, помимо полок и тысяч книг, добавились ресторан, бар и постоянная выставка самых разных предметов, связанных с чтением напрямую или опосредованно, как то: тетради, лампы, сумки или чашки. Хотя потолки каждого из трех этажей довольно низкие, очень высокий внутренний дворик с его монументальной словесной головоломкой вписывает пространство в одну из ключевых тенденций нашего века: величие, позволяющее книжному магазину конкурировать с прочими образцами современной архитектуры.

Жизненный путь Антонио Рамиреса, одного из владельцев La Central de Callao, похож на тот, что проделал Боланьо: уроженец Колумбии, Рамирес начал заниматься книжным делом в магазинах Мехико и отточил полученные навыки в парижском La Hune и барселонском Laie, прежде чем открыть собственное дело. Вскоре после открытия магазина он опубликовал вместе с Мартой Рамонедой и Марибель Гирао статью под названием «Как представить книжный будущего». В ней авторы утверждают:

Быть может, это возможно только в том случае, если мы поместим себя в его незаменимое измерение: в культурную плотность, заключенную в материальности бумажной книги; вернее, если мы помыслим книжный как реальное пространство для настоящих встреч живых людей с материальными предметами, наделенными особым обликом, весом и уникальной формой, в конкретный момент.

И далее перечисляются характеристики этого пространства будущего, которое уже должно быть, пусть и частично, настоящим. Рамирес говорит об архитектуре, приносящей удовольствие и вызывающей эмоции, упраздняющей любые преграды между читателем и книгой и выстраивающей обоснованную иерархию предложения. Об архитектуре, где продавец книг выступает в роли хореографа, метеоролога, сверхчитателя или посредника и располагает действенными инструментами эмоционального воздействия на читателя, чтобы побудить его сделать выбор, который принесет ему наибольшее удовольствие. Акцент на сумме конкретных физических переживаний созвучен той архитектуре и дизайну, что мы видим в La Central de Callao, где зрелищность ведет диалог с откровенностью, где новизна дополняется глубиной, где жажда соприкосновения с бумагой или картоном перекликается с голодом в ресторане или баре. В отличие от других больших книжных нашего времени, этот расположен в самом центре города, средоточии людских потоков, и прямо конкурирует с Fnac или с El Corte Inglés, но в отличие от них, лишенных архитектурной изюминки, вполне может превратиться в достопримечательность, если его монументальность и живописность впишутся в тенденцию мировых туристических маршрутов.