Книжные магазины

Бессмысленный разговор продолжается, придумываются новые книги, пока собеседник продавца не покидает книжный и, пройдя по улице Обиспо, не поднимается в гостиничный номер, в котором живет. Тогда рассказчик сообщает нам, что тот страдал от «сексуального кризиса, который проявлялся в ложном и торопливом культурном беспокойстве, превращавшемся в патологию, когда он слышал о книжных новинках и издании редких произведений». Фосион знает об этом и наслаждается этим преходящим безумием в «лабиринте», как он называет книжные магазины. Эрекция. Фетиш. Накопление товара. Накопление эротических впечатлений подобно приумножению прочтенных книг: их след носит виртуальный характер, это чистая память. Воровать, покупать или получать книги в подарок означает обладать ими. Систематически читающий человек считывает конфигурацию своей библиотеки если не как модель всей своей жизни, то хотя бы как параллель своего становления как личности в юности, когда это обладание играет решающую роль.

Гильермо Кихасу было восемнадцать лет, когда его дед, учитель и книготорговец Вентура Лопес, попросил его отнести рукопись одной книги чертежнику, затем сходить в типографию и, наконец, забрать экземпляры. Словно по волшебству, из невидимых байтов появилась книга со страницами, запахом и весом. На самом деле эта книга не появилась из ничего: ее существование было частью цепи смыслов, восходившей к тридцатым годам ХХ века, когда юноша Вентура Лопес сделал все возможное, чтобы добиться стипендии и получить диплом преподавателя в сельской местности, а некоторое время спустя – преподавателя начальных учебных заведений. За участие в развитии сельского кооператива и вступление в 1949 году в коммунистическую партию его уволили с должности доцента. Тогда, объединившись с несколькими товарищами, оказавшимися в сходной ситуации, он создал общий фонд, который позволил ему открыть магазин книг и канцелярских товаров, ставший культурным очагом и центром по распространению грамотности, и в конечном счете начал издавать книги, связанные с местной культурой. Учитель скончался в 2002 году, но Proveedora Escolar в Оахаке существует и по сей день благодаря усилиям его внука. Два унаследованных магазина и пять новых сосуществуют с личным проектом Кихасу, издательством Almadía.

Если в магазинах, где продают новые книги, как правило, царит порядок, то букинистические погружены в хаос: беспорядочное нагромождение знания. Зачастую об этом говорят и сами названия книжных. На Донселес и прилегающих к ней улицах мы обнаруживаем Inframundo («Инфрамир»), El Laberinto («Лабиринт») или El Callejо́n de los Milagros («Переулок чудес») – некомпьютеризованные книжные, где успех поиска зависит исключительно от примитивных каталогов, твоей удачи или опыта и прежде всего от памяти и интуиции продавца. Эхо катакомбы или пещеры, книжной лавки Заратустры, описано Валье-Инкланом в «Огнях богемы»: «Груды книг громоздятся, заслоняя стены. Четыре стекла одной двери залеплены четырьмя ужасающими иллюстрациями длинного романа, выходящего по главам в газетах. В пещере веселятся кот, попугай, пес и книготорговец». В Каракасе находится магазин La Gran Pulpería del Libro, где реальность подземного магазина принимает крайние формы: стопки книг громоздятся на полу, словно они хлынули с полок стеллажей, которые многие годы пытались их сдержать. Владельца магазина, историка и журналиста Рафаэля Рамона Кастельяноса, основавшего его в 1976 году и с тех пор совмещающего работу продавца книг и писателя, в одном интервью спросили о каталогизации продаваемых им книг. Он ответил, что попытки информатизировать книжный закончились провалом и что все было сосредоточено у него, Кастельяноса, в «памяти, в памяти моих помощников и моего сына Ромуло».

Обедая с Улисесом Мильей в середине 2012 года в каракасском ресторане, я подумал, что он был ближе всего (по крайней мере, с фонетической точки зрения) к Улисесу Лиме. Он рассказал мне историю об изгнанниках из Испании и Латинской Америки, историю многочисленных странствий по этой земле, образовавших культуру, карту которой Боланьо набросал рваными чертами. Книжные магазины, преобразующие боль, долгую, естественную и всегда побеждающую, в личную память, человеческую, короткую и всегда ускользающую. Бенито, Леонардо и Улисес – три поколения издателей и книготорговцев, чья фамилия ассоциируется со скоростью, расстоянием и переводом[62]. Улисес Милья – подумал я в том ресторане, где подают мясо под сливочным сыром с авокадо, – это почти тавтология. В течение пятнадцати лет он занимался графическим дизайном – с его помощью он пытался ускользнуть от семейного дела. Но это был дизайн книг. И в конечном счете он все-таки стал издателем и книготорговцем.