Книжный домик в Тоскане

Тем временем переговоры с Натали по поводу гольфов с цитатами Джейн Остин, Эмили Дикинсон и из «Алисы в Стране чудес» продолжаются неустанно. Я наседаю на нее, она дает понять, что согласна, а потом растворяется в воздухе вдоль линии электропередачи, связывающей Лучиньяну с Тель-Авивом. Но я просто так не отстану. У меня будут эти гольфы.

* * *

Сегодняшние заказы: «Добро пожаловать в мир, Малышка!» и «Стоя под радугой» Фэнни Флэгг, «Долгое мгновение» Сары Фрунер, «Путешествующая налегке» Катарины фон Аркс, «Две жизни» Эмануэле Треви.

15 февраля

Вчера в книжный магазин приходили две девушки из Терельо – это соседняя деревня. Одна пришла пешком: четыре километра вверх и вниз по пригоркам. Другая спрашивала у меня совета в отношении разных итальянских писательниц, в особенности Валерии Парреллы, Терезы Чабатти и Нади Террановы.

Терельо – деревня, которую я ощущаю как самую близкую к Лучиньяне. По рассказам моей матери, девушкой она ходила в Терельо на танцы, а тетя Польда носила туда на продажу масло.

Несколько лет назад в эту деревушку влюбились Массимо и Джованна из Лукки. Он бросил адвокатскую практику, и они купили и перестроили несколько домов, открыв затем постоялый двор; сегодня в Терельо полно таких людей, какие мне нравятся, – тех, кто ищет возможность почитать в спокойной, умиротворенной обстановке. Как-то вечером на площади в Лучиньяне Джованна рассказала мне, что оставила город тридцать лет назад и ни разу не пожалела об этом, ни на секунду. И даже сегодня, когда Массимо больше нет. У Джованны огромные голубые глаза и просто фантастическая харизма.

Мне нравится Терельо. Это деревня, построенная на горном кряже; в ней два ряда домов и единственная улица, то сбегающая по склону, то карабкающаяся на вершину, как на русских горках. Если бы Лучиньяна и Терельо заключили друг с другом пакт о сотрудничестве, то это было бы выгодно обеим деревням. Прежде всего нужно восстановить тропинку, по которой ходила моя тетя, когда носила в Терельо масло. Для этого следует углубиться в лес за домом Барбары (которая с Маурицио), спуститься к Сурриккьяне, заново установить деревянные мостки и подняться к Терельо, оказавшись в точности под постоялым двором «Ла Фаджана». Джованна предлагает собраться всем миром и прорубить дорогу в чаще ударами мачете. Есть еще вариант с объявлениями областных тендеров, но ни то, ни другое все никак не может стать действительностью, превратиться в реальную жизнь – в просеки, проселки, тропинки, стежки, дорожки. Объявления остаются объявлениями.

Сегодня в магазин приходила еще семья из Филикайи, деревушки в верхней Гарфаньяне. Семья вся читающая: читает отец, мать, одиннадцатилетняя дочь и семилетний сын. Почти целый час обсуждалось, какую книгу подарить маме на День святого Валентина, в то время как мама в саду наслаждалась солнышком и свежим бодрящим воздухом. В результате выбор пал на «Увиденное и услышанное» Элизабет Брандейдж. Сама мама взяла для себя «Годы наоборот» Нади Террановы.

Рабочий день завершился превосходным чаем с ароматом розы, печеньем в форме сердца, приготовленным Донателлой, и блинчиками Тицианы. Пандемия дарит нам – и это точно не входит в ее планы – новые привычки. Она дарит нам время отдохновения, время без обязанностей и поручений. Время, уделяемое чему-то.

Вчера у мамы тоже выдался хороший день. Ирма, наша соседка, уложила ей волосы при помощи бигуди, и в темных солнцезащитных очках, которые я подарила ей год назад, она производила шикарное впечатление. Каждый день она проводит послеобеденные часы с Эрнесто, другим нашим соседом.

Эрнесто – флорентиец, переехавший жить в Лучиньяну по ряду запутанных причин, вызванных не менее запутанными отношениями с женским полом. Ему около семидесяти пяти лет, у него крошечная пенсия, дом без отопления и невероятно огромное сердце. Он просто обожает мою мать и ежедневно – я повторяю, ежедневно – проводит по несколько часов, сидя рядом с ней на диване. Они держат друг друга за руки, и он поверяет ей свои страхи, делится воспоминаниями и забивает ей голову глупостями, говоря о правительстве Драги или пересказывая последнюю серию «Форума»[39].

Днем с мамой случаются панические атаки, которые она называет «страх оставить тебя одну» (обо мне), «болит желудок» или «болит что-то внутри». После десяти капель успокоительного это проходит. Вчера, пока она с нежностью устраивалась головой на плече у Эрнесто, я слышала, как она что-то рассказывает о «Графе Монте-Кристо», книге, прочтенной ею много лет назад. Моя мать, с тремя классами образования, которая читает Дюма. Мне это передалось с ДНК.