Книжный домик в Тоскане

Я провела весь день, бегая за Мирто, который, едва заметив малейшую щелочку, тут же просачивался наружу и буквальным образом избороздил все улицы Лучиньяны, передвигаясь по ней своими атлетическими прыжками. В какой-то момент он чуть не заскочил в церковь, и мне пришлось в домашнем виде, в фуфайке и крабиках на голове, ловить его на глазах у нарядных односельчан, у женщин с красиво уложенными волосами и макияжем. Лаура спала целый день, до и после обеда. В прошлом году у нее был парень, двухметровый здоровяк. Он ее просто обожал. В тот очень грустный день, когда Кико нас покинул, он вырыл под сливой яму, орудуя лопатой с таким жаром, что казался не хуже экскаватора. Яма вышла такой глубокой, что он, со своими двумя метрами, скрывался в ней с головой. Но их отношения были обречены: все, что его интересовало в жизни, – это готовить еду, есть ее и спать. Он достиг предела своего развития, а Лаура была еще в самом его начале.

Как бы то ни было, сегодня мне не удалось прочитать ни одной страницы какой-нибудь книги. Ближе к вечеру в доме снова воцарился дух Альмодовара: «Я принес тебе пасхальный пирог от “Мотта”» (Эрнесто) – «Мертвая? Кто мертвая?» (мама), включенный на полную громкость телевизор и молитва Розария из Лурда. Я поднялась и ушла к Пьерпаоло, который был у Барбары и Маурицио. Альмодовар исчез, уступив место современной версии «Счастливых дней», озаренных светом сумерек, спускавшихся с Апуан.

* * *

Сегодняшние заказы: «Цветы» Виты Сэквилл-Уэст, «Гордость и предубеждение» Джейн Остин, «Тайная жизнь деревьев» Петера Вольлебена, «Дочь Дебюсси» Дамьена Люса, «Путь через лес» Лонг Литт Вун.

5 апреля

«Здравствуйте, я хотела сказать, что получила вашу посылку, и каждый раз для меня это сюрприз, потому что, даже если книги выбирала я сама, следуя вашему совету, вся эта упаковка, чудесный аромат внутри, цветочки, ленты, которыми перевязаны книги, – все это сплошное чудо, просто настоящее чудо, и я очень рада, что его для себя открыла».

Рафаэлла из Милана делает много заказов и внимательно прислушивается к моим советам. Это и в самом деле идеальная читательница, со своим взглядом и открытая для нового. У нее есть одна присущая только ей манера: когда она получает посылку с книгами, то на время отказывается от сложившейся практики общения посредством письменных сообщений и оставляет мне голосовое – со своим миланским выговором, со своей раскатистой «р». Она ждет посылку, а я жду ее голосовое сообщение. Перефразируя Оруэлла, «хотела бы я быть профессиональной продавщицей книг?» Совершенно точно – да.

Но, возможно, это было бы не так, не будь сада, Лучиньяны, Прато-Фьорито, окружающей тишины. Возможно, это нетипичный опыт для продавщицы книг, идиллическая и радикальная ситуация, переживаемая лишь в этом месте и лишь благодаря этому месту, его невероятности. Книжный магазин для ста восьмидесяти жителей, по всем расчетам обреченный на разорение, который превращается в магазин мира: идя против ветра, он отыскивает среди бури близких по духу людей и становится для них домом. В этом доме есть не все, но есть многое из того, что нужно. И вот поэтому-то я и встаю в семь утра и открываю наш книжный, поливаю цветы, расставляю по полкам книги, контролирую, как растут пионы, даже зная, что мы в красной зоне и никто к нам не придет. Делаю все «как если бы, потому что идиллический и радикальный опыт не может прерываться из-за министерских циркуляров. Страсть не принимает в расчет никакие конкретные цели, она действует, питаясь собственными внутренними побуждениями. Почему ты открыла книжный магазин в затерянной деревушке? Да потому, что мне необходимо было дышать, потому, что я была несчастливой девочкой, потому, что была любознательной девочкой, потому, что я хотела добиться любви отца, потому, что наш мир летит кувырком, потому, что нельзя обманывать читателя в его ожиданиях, потому, что нужно учить малышей, потому, что в четырнадцать лет я в одиночестве оплакивала перед телевизором смерть Пьера Паоло Пазолини, потому, что у меня были удивительные учителя, и потому, что я спаслась.

«Добрый день, я – женщина, жена и мама. В декабре мне исполнилось сорок, я работаю в больнице с двадцати четырех, но чувствую, что это больше не мое место, что моя работа перестала отражать мою личность, быть по-настоящему моей, и вот уже несколько лет, как я задыхаюсь и испытываю беспокойство, желая найти собственный путь и мужество, чтобы все изменить. Пандемия открыла мне глаза и подтолкнула написать тебе в надежде на совет. Не знаю, с чего начать, но я бы хотела открыть нечто похожее на твой книжный. Чтобы это был одновременно центр культуры и социальной интеграции, и, кто знает, может быть, чего-то еще».