Книжный Дозор

– Это ритуальные игры! Он не может просто взять и сделать! Ему нужно разводить церемонии. То же самое с Двуединым. Ты сам сказал, мавр сделал свое дело. Ему нужен был спектакль! Хотя бы пляски у костра. Сумрак – дикарь, он по-другому не может. Он еще не научился бомбить без предупреждения.

– Благодаря этому мы еще и существуем, – уронил Инквизитор.

– Кошка ведь играет с мышью, прежде чем задушить, – не унимался Дреер. – Но хитрая мышь бывает, что и сбежит. Так же и здесь. Сумрак играет с Иными. Рыцари могли стереть нас в порошок одним ударом. Но им нужен ритуал. Потому они давали шансы, вступали в переговоры. Если бы Сумрак мыслил прагматически, он бы забрал мальчика сразу, а всех, кто мешал, утащил бы за компанию. Но это у него от людей – создавать себе препятствия, чтобы преодолевать. Вспомни кино или театр. Гамлет не мог просто пойти и заколоть убийцу короля. Драмы не будет! Игра – тень жизни. Основа ритуала. Все искусство с этой точки зрения развилось из первобытной магии!

– Не так уж сильно, выходит, Сумрак отстал в развитии…

– Оно неравномерно, – вдруг сказала Анна.

– Что? – хором спросили Александр и Дреер.

– Развитие. Особенно у детей. Мальчик может отставать по всем статьям, но прекрасно разбираться в компьютерах. Или очень хорошо считать. Что-то очень хорошо развивается, чтобы компенсировать другое.

– Да вы на человечество посмотрите! – замахал руками Дреер. – Кое-кто живет в Средневековье или даже в первобытном обществе, а воюет современными боеприпасами! Вот что такое Сумрак наяву.

– А пацан тут при чем? – откинулся на спинку скамьи Александр. – Рыцари устраивают игрища, турниры. Хорошо. Но зачем им дефективный ребенок? Он же не пророк!

– Аня, может, скажешь ему уже? – сказал девушке Дреер. – Если ты догадалась про неравномерное развитие, то и все остальное тоже поняла?

– Не-а, – покачала та головой.

– Хорошо. Все же попробуйте сами. – Дреер поймал себя на возвращении к подзабытому учительскому тону.

Он вообще любил давать на уроках задачи, а интернатовцы стонали: «Мало нам, что ли, физики с математикой и еще прикладной магии? Решать на литературе!» Словесник безжалостно парировал, что жизнь и в реальном, и в сумеречном мире состоит из задач. А не научитесь решать – будет состоять из одних проблем.

Анна, правда, не успела испробовать на себе это нововведение.

– Тигр охотится на мальчика, потому что пророчество способно уничтожить Сумрак. При этом Тигр сам представитель Сумрака и несет ответственность за пророчество. Я тебя породил, я тебя и убью. Потом этот Двуединый убивает Тигра. Рука руку в данном случае не моет, а отчекрыживает. Но и тот, и другой ничего не боятся, кроме одной маленькой девочки, способной потягаться со всем Сумраком. Что бы вы сделали на месте Сумрака, имея безграничные возможности, кроме единственной – обеспечить себе гарантию выживания? Что в таких случаях делают Великие, дорогой мой царь Македонии и Ойкумены?

– Схрон, – мрачно ответил Александр.

– Но ты – Сумрак. Тебе некуда деваться. Подсказка – ты учишься у людей. И особенно хорошо тебе дается магия, легенды, сказки и прочие суеверия. Ты живешь именно этим. Что ты сделаешь? Вспоминай мифологию, Великий Александр, тебе ее сам Аристотель преподавал. Анна Сергеевна, ты тоже вспоминай. Тебе преподавал не Аристотель, а некий Дмитрий Дреер.

Возникла пауза. Великий (в прошлом) Александр и могущественная (тоже в прошлом) девочка-джинн размышляли над задачей.

– Ты считаешь себя богом людей… нет, Иных… – проговорил наконец Инквизитор, думая вслух.

– Теплее! Уточним – языческим богом. Ты не всеблаг. Ты не воплощенная любовь. Ты даже не демиург. Ты просто нереально крут. Нереально и незаслуженно. Так вышло.

– Но ты же бессмертный! – сказала Анна.

– Еще теплее. Бессмертный, но теоретически можешь умереть. Можешь умереть, но все же бессмертный.

– Ты можешь возродиться! – воскликнула девушка.

– Садись, пятёрка! А, ты и так уже сидишь…

– Возродиться? – усомнился Александр.

– Умирающий и возрождающийся бог – один из бродячих сюжетов мифологии. Где бы ни был Сумрак, он слышал его. Слышал на эмоциональных выплесках: ночью у костров, в разных святилищах, в трансовых завываниях. Мифологическое время – это вечное колесо. Его символ – змей, кусающий себя за хвост. Все повторяется, как смена времен года.

– Сумрак и есть кольцо, – кивнул, понимая, Александр.

– Кольцо? – повернулась к нему Анна.

– Долго рассказывать, сейчас не важно, – оборвал ее интерес Дмитрий. – Ты правильно сказала, Сумрак все же развивается, только неравномерно. Что, если он кое-что все же усвоил из двадцать первого века?

– И что именно?

– Возродить человека пока нельзя… – начал Дреер.

– …но можно ревоплотить Иного, – подхватил Александр.

Дмитрий смутился, посмотрел на Анну и заставил себя продолжить:

– А почему? Потому что информационный контур Иного остается в Сумраке. Это наш реликтовый след. Но чтобы ревоплотить Иного, этот информационный слепок нужно в кого-то поместить.

– Похоже, я улавливаю, к чему ты клонишь… – Александр посмотрел на Маугли. – Только зачем Сумраку тело мальчика?