Книжный Дозор

– Ему не нужно тело мальчика. Ему нужно сознание мальчика. Его назвали Маугли, но они не знали, с кем имеют дело. Это не Маугли, а сын Шерхана. Тигренок. Уменьшенная копия Сумрака.

– Резервная, – уточнил Александр. – На случай, если папашу угробят. Но почему вот этот малыш? В мире есть и другие… с чистой аурой. Возьми хотя бы здешних.

– Аутизм, – вместо Дреера ответила Анна. – Он замкнут сам в себе. Если бы это был обычный ребенок, он творил бы свои чудеса направо и налево. А Маугли не нужно учить торможению. Его нельзя заставить, им нельзя управлять. Как ребенком – можно, но не как Иным.

– Сумрак – тоже аутист, – сказал Дреер. – В каком-то смысле. Но он все же хочет общаться с людьми. Какой-то части его это даже удается. По крайней мере ему нравятся наши сказки. Может быть, он даже историю про Каспара Хаузера воспринял и решил повторить. Может, он как раз и хранит в себе все бродячие сюжеты, потому они проявляются у разных культур, на разных континентах. Старик Юнг не мог наверняка сказать, откуда берутся архетипы и где находится коллективное бессознательное. Вот откуда и вот где. Кто-то рождает образ на пике эмоций, и тот остается в Сумраке. А поэты – народ чувствительный, близкий к Иным. Магией не владеют, но эманации ловят.

– Хватит твоей филологии! – отрезал Александр. – К делу ближе! Предположим, пацана держали в Сумраке, и тот сделал из него свою микрокопию. А пацан как-то сбежал…

– Нет, – замахал руками Дреер. – Его выпустили. Как Хаузера.

– Выпустили, чтобы потом убить?

– Хаузера держали в заточении и убили, скорее всего, разные люди. А с малышом все по-другому. Сумрак – хищник. Он изначально был хищной субстанцией, развился-то никак не из примата. Недаром его аватар – это Тигр. Самцы кошачьих, ты сам говорил, иногда пожирают потомство.

– Это тоже понятно, – кивнул Александр. – Опасности для Сумрака больше нет, Двуединый выполнил свое, а пророчество не сбылось. Малыш стал не нужен. Он теперь потенциальный конкурент за место в пищевой цепи. А зачем отпускать?

– В нем развилось человеческое, – вместо Дреера опять сказала Анна. – Оно сопротивляется звериному.

– И даже если хищник побеждает, просто так убить Маугли он себе не позволит! – забил последний гвоздь словесник. – Ему нужен ритуал. Игра кошки с мышью. А церемонию можно сорвать! Что мы и делаем раз за разом…

– Дожили. Маугли – сын Шерхана. Индийское кино. Бедный Киплинг! – пробормотал Александр.

Вниз спикировал опавший лист. Потом еще один.

Инквизитор даже не вскакивал – по крайней мере Дмитрий не уловил этот момент. Александр просто оказался рядом, и пальцы уже были сложены в две разные фигуры. Разные, но одинаково смертоносные.

Над полом пронеслась быстрая тень. Дреер успел заметить черный прямоугольник и человеческий силуэт над ним.

Облетая крону, к ним спускался Питер на ховербуке.

– Подглядывать нехорошо, – сказал ему Дмитрий.

– Я не подглядывал, – возмутился книжный дозорный.

– И подслушивать тоже!

– Я не подслушивал. Просто у нас книга-хроникер есть. Простенькое заклинание. Записывает все разговоры за день. Вдруг что полезное забудем! А я сегодня дежурный по хронике.

– Большой Брат следит за тобой, – обронил Александр.

– Раз уж ты все прочитал, Большой Брат, – сказал Дреер, – зови всех. Или только старших. Есть у вас тут зал совета или что-то вроде?

А сам в этот момент подумал, что вопрос бессмысленный. Если у них есть «кэрролловская» комната и «борхесовские» отсеки, наверняка в дальних углах и Круглый стол имеется.

Глава 2

Ритуал Обмена Судьбой оказался и проще, и сложнее, чем представлялось Дрееру.

Здесь опять, как при ходьбе по «зеркалам Чапека», нужно было раздеться и написать себе на руках и ногах множество символов. Дреер сильно застеснялся, хотя и понимал, что единственный настоящий ребенок во всей библиотеке – Маугли, да и тот, в свете его же собственной теории, с большими оговорками. К счастью, обнажаться ни перед кем на самом деле не пришлось. Дмитрию выдали покрытый письменами кусок ткани, который следовало обмотать вокруг тела наподобие древнегреческого химатиона или, в конце концов, обыкновенной банной простыни.

Квартиру им сделали и правда неплохую, даже перестарались. Дело в том, что мебель тут стояла не только на полу, но и была прикручена к стенам и потолку. Или не прикручена, а прилеплена на местном аналоге «смолы».

К счастью, это не касалось ванной комнаты, выполненной в римском стиле.

Именно там Дреер облачился в свое одеяние. Когда, шлепая босыми ногами, он показался снаружи, Александр едва не покатился со смеху, да и Анна прыснула. Один только Маугли был предельно серьезен.

Расписанная местными иероглифами простыня все время норовила еще свалиться с плеча. Тогда Анна закрепила ее какой-то своей булавкой. Пока она с этим возилась, Дмитрию пришлось мысленно на себя прикрикнуть: разбираться с чувствами и этикой, горе-наставник, будешь потом!