Книжный клуб на краю света

Эви поворачивается к темно-зеленому телефонному аппарату. Она помнит, как Матс играл с циферблатом, ему нравилось набирать разные цифры и слушать потом звук, с которым циферблат скользит обратно. Иногда он притворялся, будто звонит кому-нибудь, кого любил: бабушке, Деду Морозу или Тарзану.

Снимает трубку. Вообще-то ей очень не хочется звонить. Эви предпочла бы по-прежнему вытеснять из сознания случившееся, но больше так продолжаться не может. Сестра Маделен заслуживает полноценного ответа.

Медленно набирает девять цифр. Раздается гудок. Она успевает прослушать один, два, три, четыре гудка прежде, чем раздается щелчок.

– Да, алло? – отвечает слабый голос почти шепотом, но характерный акцент все равно уловим, и Эви нервно сглатывает.

– Привет, это я.

– Привет, Эви.

– Как чувствуешь себя?

– Как обычно. Что-то случилось?

– Она приехала.

– Что? Кто?

– Патрисия.

В трубке повисло молчание. Спустя примерно минуту снова раздается голос.

– Зачем ты рассказываешь мне об этом?

– Потому что она приехала в такую даль, из США. Мне кажется, тебе надо с ней встретиться.

– Нет, не могу. Ты же знаешь, что для меня все в прошлом. Я уже совсем другой человек.

Эви прикусывает губу. Не ей одной хочется забыть случившееся.

– Ну пожалуйста, – уговаривает она. – Ты только подумай, через что ей пришлось пройти. Неужели она не имеет права знать?

Эви слышит дыхание на том конце провода. Тяжелый вдох и такой же тяжелый выдох. Потом в трубке раздается треск, и разговор обрывается.

40 Четверг, 6 августа 1987 года

Рут попросила Дезире помочь ей подготовить кое-что перед встречей клуба рукоделия, поэтому Маделен проводит вечер в компании радиомагнитофона и чайника, принесенных из кухни. Лежа в кровати, она снова и снова прослушивает полученный от Юнаса сборник.

Маделен дарят кассету впервые, и мысль о том, что музыка записана специально для нее, вызывает особые ощущения. Он сам выбрал все песни, перематывал их туда-сюда, чтобы записать в нужном месте, а потом аккуратно записал названия на маленькой картонной обложке – все ради нее.

Закрыв глаза, Маделен слушает, как певец поет: I’ll show you a plaсe, high on a desert plain, where the streets have no name[44]. Вспоминает моменты, когда они с Юнасом оставались наедине. Между ними что-то есть, она чувствует. Но, с другой стороны, что ей известно о любви? К тому же, если верить Дезире, Юнас встречается с другими.

Девушка кутается в одеяло. Ведь не будет же Дезире ей лгать? И в то же время, если Юнас ею не интересуется, зачем бы он тогда стал записывать кассету? Для дружеского жеста это многовато.

Маделен устраивается поудобнее, положив голову на подушку. Несмотря на противоречивые мысли, от фантазий о Юнасе не удержаться. Она воображает, как он обнимает ее, притягивает к себе, наклоняется и шепчет что-то на ухо, касаясь щекой.

Тело вибрирует от прикосновения, ее охватывает радостная дрожь, а голос Юнаса звучит мягко и уверенно. «Маделен, – говорит он ей в мечтах. – Ты мне нравишься, Маделен». И вот он начинает целовать ее – сначала осторожно, потом все сильнее – мечты столь явны, что кружится голова.

Маделен просыпается, комната уже успела погрузиться в темноту. Она осматривается вокруг, ощупывает себя и сонно трет глаза. Уснула в одежде, косится на часы – четверть двенадцатого.

Смотрит в сторону Дезире и, заметив, что постель пуста, устало моргает. Почему подруги нет?

Маделен начинает дрожать. Соседка по комнате никогда не ложится спать поздно, к тому же здесь действует правило о том, что в половине одиннадцатого все должны быть в кроватях. А вдруг с Дезире что-то случилось?

Мысли вихрем проносятся в голове, и за несколько секунд Маделен успевает разволноваться, но потом слышит разговор. Стена приглушает голоса.

Медленно поднявшись, Маделен подходит к двери. Отворив ее, видит, что в зале собраний горит свет. Ее взгляд, скользнув по помещению, падает на Дезире, которая стоит поодаль, у входа в кухню, и кого-то обнимает.

Спустя пару секунд Маделен становится ясно, кто это. В объятиях Дезире ее тело походит на тряпочку, голова свисает на плечо. Все вместе кажется таким странным, будто Маделен еще не проснулась.

До нее доносятся всхлипывания. Плачет Айно.

Маделен делает шаг по коридору и теперь видит Рут и пастора Роберта. Они стоят в отдалении и разговаривают на повышенных тонах.

Девушка подкрадывается еще ближе, чтобы расслышать, о чем идет речь. Вид у пастора Роберта серьезный: активно жестикулирует, щеки зарделись румянцем.

– Это неприемлемо, – чеканит он. – Мы должны что-то предпринять, надо связаться с руководством.

– Он просто раз оступился, – протестует Рут. – И я уже сказала, что сама этим займусь.

– Но я могу хотя бы ее родителям позвонить?

– Нет, – шипит она. – Ты не будешь никому звонить. Пастор болен, ему нужна помощь. Можешь себе представить, что станет с приходом, если это выйдет наружу?

Подняв глаза, Дезире сталкивается взглядом с Маделен, и та отступает в тень, но уже поздно – ее обнаружили. Пастор Роберт и Рут затихают.

Отпустив Айно, Дезире подходит к ней.