Книжный клуб в облаках

На пятый день пребывания в клинике она выглядела намного лучше. Сидела, опираясь на подушки, а не лежала, и не было уже никаких капельниц. На следующий день ей пообещали выписку. Поскольку сестре Мариен пришлось вернуться в Филадельфию, посидеть с ней вызвался Дориан. Он только что отработал на рейсе Лондон – Нью-Йорк и вернулся с целым чемоданом шмоток, чтобы было что надеть до конца недели, кроме шортов из зоны дьюти-фри аэропорта Шарля де Голля и маек для занятий йогой, принадлежащих Лили. Кроме того, карманы его топырились от упаковок пирожных «Яффа Кейкс». Мариен за спиной медсестер слопала уже добрую половину.

В эту минуту Дориан сидел в изножье больничной койки. Мариен предложила ему погадать, и он, скрепя сердце, ответил согласием. Прежде он всегда отнекивался, но как же можно в чем-то отказать женщине, успевшей побывать на краю могилы пять дней назад?

– Можешь вернуть мне колоду, – скомандовала она. – И выпрями-ка спину, настает самый торжественный момент.

– Если ты собираешься наговорить мне всяких гадостей, я предпочту не слушать, – предупредил Дориан.

Мариен укоризненно поцокала языком.

– Доверься мне хоть раз в жизни – я-то знаю, что делаю.

Несколько карт легли на больничную простыню рубашкой вверх. Разложив их, она тоже выпрямилась и на секунду, пока набирала в легкие воздуха, прикрыла глаза. Открыв их, Мариен принялась переворачивать карты одну за другой. На Дориана набор карт особого впечатления не произвел. Большинство выпавших ему карт составляли обычные масти испанской колоды, и только парочка старших арканов затесалась между червями и пиками. Несмотря на это, Мариен мечтательно улыбалась, захваченная открывшимся ей зрелищем. На ее лице не было ни намека на разочарование. Она вынула из колоды еще пару карт и прибавила их к уже разложенным на постели.

– Есть такие люди, которых читать труднее, чем остальных, – заговорила она. – Никогда не могла понять, с чем это связано. Как будто бы карты не желают на них настроиться, не способны их понять или им это просто не интересно.

– Как раз это сейчас и происходит? – смущаясь, спросил Дориан. – Карты не хотят меня читать?

Мариен хохотнула.

– Все совсем наоборот, солнце мое. Тебя-то они читают как открытую книгу.

У Дориана отлегло от сердца. Он и сам не понимал, почему это оказалось для него такой хорошей новостью. Почему ему вдруг ни с того ни с сего захотелось попасть в милость к колоде карт с вырезками из старых журналов.

Мариен подняла одну карту и показала ее Дориану. Тройка пик.

– Пики – символ воздуха, – объявила Мариен. – И меня ничуть не удивляет, что пик тебе выпало несколько.

– А что означают черви?

– Прежде всего черви связаны с чувствами и отношениями между людьми. В любом случае это только самое общее значение, здесь важнее другое: совокупность расклада и то, что я могу в нем увидеть.

Дориан сглотнул.

– И что ты видишь?

Мариен, чуть сдвинув от напряжения брови, вновь перевела взгляд на раскрытые карты.

– Ты пускаешь корни, – заговорила она, не отрывая от расклада глаз. – Врастаешь в кое-какие места и цепляешься за некоторых людей. Появились и новые друзья. Ты кого-то ищешь, какую-то женщину… – Она подняла на него взгляд. – Думаю, что речь идет о той француженке, о которой мы с Каролиной ходили расспрашивать в греческий квартал. Вы все ее ищете, но найдешь именно ты.

– Что это означает?

– Больше на эту тему ничего сказать не могу – не вижу.

Она вынула из колоды еще три карты и сразу их открыла. Дориан узнал одну из них.

– Вы говорили, что Смерть означает перемены, так?

– В этом случае и в таком окружении она означает ровно противоположное. Ты боишься того, что все изменится, боишься кого-то потерять, если перемены будут значительными. Лучше сказать, ты до смерти этого боишься.

– Ничего я до смерти не боюсь, – почти что на автопилоте стал отбиваться Дориан.

Мариен взглянула на него с жалостью, чуть улыбаясь.

– Вовсе не обязательно быть Великой Колдуньей с проспекта Рузвельта, чтобы понять, что речь идет о Каролине. Карты говорят громко и недвусмысленно: ты боишься ее потерять, и этому страху уже многие годы. – Она взяла еще две карты и положила их перед Дорианом: Императрицу и Суд. – И я опасаюсь, что еще они говорят о том, что если ты и дальше будешь скрываться за спинами других мужчин и отказываться принять то, что сам по отношению к ней чувствуешь, то в конце концов ты все-таки ее потеряешь.

Глава 11 «…И песня»