Книжный клуб в облаках

Минхо, лежа по соседству, развлекал себя тем, что крутил в пальцах телефон. В отличие от Каролины, он далеко не так сильно был впечатлен городским пейзажем вокруг. Внешне он казался спокойным, но его выдавали напряженные плечи: он явно был начеку, как будто ждал, что она все же решится и расскажет, зачем сюда прилетела.

Однако Каролина, кажется, не могла предложить ему сколько-нибудь внятного объяснения. Она могла бы, пожалуй, поведать ему, почему сбежала из аэропорта Джона Кеннеди, однако и сама не очень хорошо понимала, почему из всех возможных направлений выбрала Сеул. По крайней мере если не принимать во внимание предсказание некой гадалки с некоего проспекта Рузвельта.

Каролина подтянулась наверх и устроилась полусидя, как Минхо. Может, она и не готова открыть ему этой ночью все до конца, но приоткрыть свою душу могла попробовать.

Она сознавала, что оказаться так далеко от дома в месте, столь похожем и в то же время настолько отличном от родного ей города, оказаться среди незнакомых ей людей (и рядом с тем, кто так на нее похож и вместе с тем так отличен от нее самой), было для нее легче, чем сесть на поезд, курсирующий между аэропортом и Квинсом, и лицом к лицу встретиться с собственной жизнью. Боль как будто заглушалась расстоянием.

– Помнишь, что я говорила о своей матери, когда я тебе написала, а потом ты мне позвонил? В тот день, когда ты выгуливал на пляже Макколли.

Минхо повернулся и медленно кивнул.

– Ты сказала, что послала ей имейл, – мягко ответил он. – И еще – что она тебя бросила, когда ты была маленькой.

– Так вот, она взяла и заявилась ко мне в офис, просто как снег на голову, – продолжила Каролина. – В понедельник утром. Я вышла на перерыв, а когда вернулась, то мне сказали, что заходила моя мать. Что она прибыла рейсом из Ла-Ауроры в Нью-Йорк – на пару дней по делам. И оставила мне визитку со своими контактными данными – как будто это что-то проходное, простой визит вежливости.

Минхо обратил на нее сочувственный взгляд.

– В таком случае меня не удивляет, что у тебя возникло желание уехать, и чем скорее, тем лучше.

– Сама мысль о том, что она может появиться в моем офисе в любую минуту, пока не улетела обратно… – начала она и отрицательно покачала головой. – Нет, я не смогла бы этого вынести. – Минхо молча кивнул, и Каролина продолжила: – Ну да, верно, я сама послала ей то письмо, но не ожидала, что она объявится так скоро, собственной персоной да еще и прямиком ко мне на работу. Я-то думала… Не знаю, но я почему-то думала, что сначала она мне тоже напишет, чтобы прощупать почву, спустя несколько месяцев и что у меня еще будет время хорошенько подумать, как действовать. Я ведь еще ничего не решила… – жалобно сказала она. – Я пока не знаю, хочу ли я простить ее, есть ли у меня право не делать этого теперь, когда она выручила нас деньгами.

– У тебя есть право поступить так, как подскажет тебе сердце, – горячо проговорил Минхо. – Не думаю, что в этом случае есть один правильный ответ, но деньги, безусловно, не могут быть платой за прощение. И я вообще не думаю, что твоя мать рассчитывала его купить.

Каролина грустно улыбнулась.

– Наверное, ты прав.

– В любом случае, – отозвался Минхо, – тебе не нужно принимать никакого решения прямо сейчас. Ты правильно сделала, что приехала. Пока ты здесь, никто ни о чем не станет тебя расспрашивать, так что будет время привести свои мысли в порядок. Завтра вместе поедем в аэропорт, и я покажу тебе офис. И очень сомневаюсь, что твоя мать станет искать тебя в Инчхоне.

Каролина, сама того не желая, засмеялась, обводя взглядом городской пейзаж Сеула, открывавшийся их взорам.

– Я тоже в этом сомневаюсь.

Минхо откинулся назад, к изголовью своего лежака, скосив на нее взгляд. Он казался теперь несколько менее напряженным, возможно благодаря ее смеху.

– А еще можем вместе пообедать, если захочешь, ведь теперь мы с тобой работаем в одном аэропорту, – предложил он. – И могу сводить тебя на участок земли, принадлежавший когда-то моему дедушке, он там недалеко. Надеюсь, тебе там понравится. Мне самому прогулка туда всегда помогала привести в порядок свои мысли.

Может, в этом и заключается суть того, что у тебя есть родственная душа, подумала Каролина. Когда можно с этим человеком поговорить, причем лично, о чем-то таком жизненном, таком важном и таком переворачивающем душу, как ее чувства к матери, когда тебе не нужно ни долгих слов, ни лишнего притворства. Открыть душу, быть понятой – так просто и так умиротворяюще.

– Мне бы очень хотелось побывать на земле твоего дедушки, – просто сказала она.

МИНХО

– Ради одного этого обеда – и то стоило бы лететь сюда четырнадцать с половиной часов, – заметила Каролина, поднося ко рту очередную порцию жареного тофу, а потом – свинины под остром соусом. – Могу тебя заверить: такой вкуснятины в «Джоне Кеннеди» не найти. И еду на вынос так красиво не упаковывают.