Книжный магазин воспоминаний. Что бы вы изменили, если бы могли вернуться в прошлое?

– Если бы не забеременела тобой?

– То есть если бы вообще не родила меня? Ты об этом не думала? Как бы все сложилось? Тогда тебе не пришлось бы бросать работу.

Мамин взгляд отвлекся от созерцания пустоты, и она уставилась на меня. Взгляд был твердым и решительным, словно она решала головоломку, читая мои мысли. И, громко рассмеявшись, шутливо заявила:

– Ну тогда бы я не вышла замуж за твоего отца и прекрасно жила бы себе одна. Заманил меня домой сладкими речами о том, что сделает счастливой, хотя и беден, а кто же знал, что так получится? Поэтому нужно быть трижды осторожной, когда с кем-то встречаешься. А теперь как посмотришь, во сколько он домой с работы возвращается, одно расстройство… Ой, даже говорить не хочу об этом.

Мама возмущенно покачала головой, но уголки губ все равно приподнимались в слабой улыбке. Я тоже засмеялась вслед за ней и заявила, что она говорит глупости. Мама в шутку попререкалась со мной и, легонько ударив меня по плечу, встала. Укрывшись от палящего солнца в моментально выросшей тени мамы, я смотрела на нее снизу вверх. Мама опустила взгляд на меня и серьезно произнесла:

– Но Чживон.

– Что?

– Несмотря ни на какие если…

– …

– Такого просто не могло бы быть. Ни за что на свете.

– Ты о чем?

– Не могло бы быть такого, что я не родила бы тебя.

– …

– Или не забеременела тобой.

От искренности, прозвучавшей в мамином голосе, я чуть не расплакалась. Ее теплый взгляд, нежные прикосновения… хотелось выпустить всю обиду, скопившуюся внутри, и разрыдаться во весь голос. Закричать, что я не хочу с ней расставаться. Что даже сейчас, в эту самую минуту виню время за его равнодушный бег. Я жалела, что в день маминых похорон не пролила ни слезинки, сдерживая рвущиеся из горла рыдания. Теперь я жестоко расплачивалась за то, что изо всех сил старалась не грустить, потому что слишком поздно от одного лишь слова «мама» глаза наполнялись непролитыми слезами.

Я крепко ухватилась за мамину руку и встала. После сидения на голой земле на брюки налипли комья грязи. Не обращая внимания на свои не менее грязные штаны, мама принялась отряхивать мою попу со словами:

– Не знаю, как сложится твоя дальнейшая жизнь, но одно могу сказать точно. В моей наилучшим выбором было то, что я решила родить тебя.

В голосе звучала непоколебимая уверенность. Плотина, которая едва держалась на последнем запоре, была на грани прорыва. Я до боли закусила губу, пытаясь сдержать печаль, уже поднявшуюся до опасного уровня. Сглотнув комок в горле, я почувствовала, как горячая слюна скользнула вниз, совсем как слезы.

– Ты же сказала, что жалеешь, что вышла за папу. Если бы у тебя был шанс не выходить за него, ты бы все равно сделала такой же выбор?

– Я же всегда повторяю. Твой отец, может, и не лучший муж, зато он лучший папа на свете. Поэтому, что бы ни произошло, я бы ни за что не изменила свой выбор. Неважно, о чем я мечтала раньше, ведь сейчас моя мечта – это ты, Чживон.

В трудные моменты моей жизни, стоя перед сложным выбором, когда отступать было некуда, иногда я мечтала одним глазком заглянуть в будущее. Но в эту секунду знание, что произойдет в далеком будущем, ощущалось как проклятие.

Я уже знала, что выросла, получая огромную любовь, бесконечную и глубокую, как океан. Но до сих пор это были догадки, а не объективный факт. Оно и понятно. Ведь пока мама была жива, мы ни разу не вели с ней таких серьезных бесед. Теперь, когда смутные догадки обрели форму – в словах, голосе, выражении лица и теплых прикосновениях, – я почувствовала невероятный стыд за то, что хотела отказаться от жизни.

– Ну хватит, пойдем уже вниз, я что-то проголодалась, – сказала мама, как ни в чем не бывало отряхивая руки.

Глядя на ее удаляющуюся спину, я вдруг вспомнила свои мысли в тот момент, когда прощалась с ней в последний раз, отправляя тело в горячее пламя.

Моя жизнь драгоценна, ведь мама всегда готова была отдать свою за нее. Давай не будем забывать об этом. Давай жить изо всех сил. Давай жить так, чтобы мама могла гордиться мной.

Кажется, я слишком легко забыла об этом обещании, данном самой себе.

– Что с тобой? С каких это пор ты ешь чжанчи-куксу[7]?

– Я же люблю лапшу, потому что похожа на тебя, мам.

– Это-то понятно, но ты же не любишь горячую еду.

– Ну с возрастом вкусы меняются.

– С возрастом? И не стыдно тебе такое перед взрослыми говорить?

Шутливый укор вместе со смешком растворился в горячем паре вовремя подоспевшей лапши.