Книжный магазинчик у озера

Потом в фургоне наступило затишье, и Зои была весьма рада сбежать, чтобы пойти посмотреть детский сад; ее ум энергично работал. Множество детей кусаются, говорила она себе. Может, не в девять лет, но… Она на мгновение припомнила презрение, отразившееся на лице Мэри. По крайней мере, Хари и самому никогда не нравилось отходить далеко от матери… И возможно, детский сад окажется замечательным…

Она следовала указаниям Нины. Но в Кирринфифе трудно было заблудиться. Здесь имелась центральная мощеная площадь с пабом «Уилли» и военным мемориалом, автобусная остановка и маленький парк с клумбами полевых цветов – городской совет сохранил их, чтобы спасти пчел. Каждый год они жалили детей, и из-за этого возникала суматоха, но пока что пчелы побеждали, а полевые цветы выглядели очень мило.

Четыре улицы от площади – две вниз, две вверх. Те, что шли вниз, уводили к озеру и домам – в основном одноэтажным серым коттеджам, соединенным между собой на древний лад, хотя их тростниковые крыши давно исчезли и многие обзавелись мансардами. А другие улицы уходили вверх, все выше и выше по склону холма, так что почти из каждого дома открывался вид на озеро и постоянно меняющуюся долину, по которой тянулась длинная блестящая железнодорожная ветка. Правда, тамошним жителям приходилось взбираться вверх, возвращаясь из магазинов, но это, скорее всего, шло на пользу здоровью.

Детский сад находился у подножия холма, рядом со школой. Это было небольшое низкое здание, изначально построенное как общинный центр, а теперь основную часть дня служившее центром детского тайфуна, – но вечером там занимались разными делами, включая дрессировку щенков. И нередко мамы и папы, поздно пришедшие за своими чадами, гадали, нельзя ли применить некоторые приемы дрессировки к их деткам.

Руководила центром женщина по имени Тара, и принадлежала она к типу, хорошо знакомому Зои, которая и сама присматривала за детьми: с повелительным голосом, снисходительная к малышам и почти полностью беспомощная во всем остальном. На женщине было пурпурное платье-сарафан, а на голову она повязала яркий розовый шарф с серебряной бахромой.

И конечно же, внутри детского сада царил хаос, толпа малышей носилась туда-сюда.

– Вы англичанка! – прогудела Тара. – Добро пожаловать! Я говорю по-английски, но мое сердце здесь, в пустынной горной Шотландии, это моя родина.

Зои подумала, что Тара и в самом деле говорит так, словно приехала из Суррея.

– В общем, мы здесь даем детям свободу самовыражения.

Краем глаза Зои заметила мальчика лет трех – но очень крупного, коренастого, – который самовыражался, колотя другого ребенка по голове игрушечной машиной.

Тара с жалостью посмотрела на Зои и присела перед мальчиком.

– Эй, Рори, – заговорила она чарующим голосом. – Ты плохо себя чувствуешь сегодня? Ты поэтому используешь машинку не по назначению?

Рори просто буркнул что-то и прижал машинку к себе.

– А не хочешь ли ты просто отдать ее мне и позволить подержать у себя немножко?

Рори явно этого не хотелось.

Другой ребенок, которому досталось, тем временем тихонько плакал, но на него никто не обращал внимания, пока Тара старалась задобрить его мучителя. Зои закрыла глаза и задумалась о том, может ли в такой деревеньке, как Кирринфиф, найтись другой детский сад?

И пришла к выводу: нет.

Хари цеплялся за ее руку, и она знала, что это означает: «Сейчас же уведи меня отсюда!»

– Ладно, милый, я тебе позволю пока оставить машинку, – сказала Тара мятежному Рори. – Но только если ты пообещаешь хорошо с ней обращаться.

Рори ничего подобного не обещал.

Тара поднялась на ноги и махнула рукой.

– Вот здесь мы занимаемся рисованием, – сообщила она Зои, уводя ее в угол, сплошь заляпанный краской.

К ней обратилась молодая женщина, чем-то встревоженная, под ее глазами залегли тени.

– Тара, у тебя есть минутка?

– Я показываю все новой родительнице, – откликнулась Тара. – Наш прекрасный общинный дух! Счастливую обстановку!

В тоне Тары явственно прозвучало предостережение, и молодая женщина вернулась в угол, пытаясь разъединить каких-то девочек, мазавших друг друга гуашью.

Зои хотелось сбежать отсюда в эту самую минуту, в эту самую секунду.

Но потом она посмотрела в огромное окно в задней части здания. Оно выходило в сад.

В детском саду в Лондоне, где она работала, было нечто, называемое садом, но на самом деле это была просто крошечная терраса с несколькими трехколесными велосипедами и полоской травы, где можно было бы слепить снежок, если бы выпал снег, только он никогда не выпадал. Иногда они усаживали детей в ряд трехместных колясок и увозили через дорогу в маленький заброшенный парк на углу, постоянно боясь, что кого-то из детей собьет машина или его похитят, на детей при этом обязательно надевали яркие светящиеся жилеты. А это ведь был дорогой, особенный детский сад.