Книжный магазинчик у озера

– А… – только и произнес Леннокс.

– Но я, конечно, посмотрю. Возможно, пора заново взяться за что-нибудь классическое.

Леннокс уже вымыл весь фургон, тот засиял.

– Вы уверены, что знаете, как его водить?

– Мне просто нужно потренироваться… И чтобы никто на меня не смотрел, – решительно ответила Зои.

Леннокс откровенно усмехнулся.

– И нечего вот так делать! Эта, знаете ли, чисто мужская усмешка… От нее только хуже становится.

Леннокс уступчиво вскинул руки:

– Хорошо-хорошо!

Он отступил назад. Потом снова шагнул вперед. Хари ни на что не обращал внимания, он наклонялся, пытаясь погладить курицу, но та отскакивала каждый раз, когда он протягивал руку.

Зои улыбнулась, наблюдая за тем, как он гоняется за курицей. Зои отлично выспалась этой ночью. И думала, что, наверное, все дело в прохладе ночного воздуха, – в Лондоне жара не отступала, сами стены зданий испускали ее.

А здесь дул свежий ветер, и когда Зои лежала в постели, оставив окно слегка приоткрытым, это казалось настоящей роскошью – не думать о том, что в дом влезут грабители или наркоманы, снаружи не гудели сирены, вертолеты, не сигналили такси «Убер» и никто не дрался на улице…

И хотя все в ее жизни оставалось неопределенным – Зои до сих пор не была на сто процентов уверена, что где-нибудь на чердаке дома не сидит взаперти безумная женщина, – она, как ни странно, чувствовала себя в безопасности. Прохладный воздух, спокойно спящий Хари, изредка доносившееся уханье совы или писк зверька, удиравшего от этой совы… аромат ягод в ночном воздухе…

После странного происшествия накануне Зои вернулась в постель, эмоционально измученная, и ожидала, что будет вертеться и тревожиться обо всем подряд. Но вместо того заснула в одно мгновение, ее убаюкало ночное небо, которое она видела снаружи, и сияние звезд, незамутненное ночными испарениями города… Зои успела лишь повернуться, чтобы взять книгу, но сразу уронила ее и провалилась куда-то глубоко, как Алиса, и проснулась совершенно свежая, чтобы увидеть холодный луч солнечного света, проникший между занавесками, и малыша, усевшегося ей на грудь.

С крайней медлительностью Зои вывела фургон за ворота фермы. Она включила вторую скорость, рассчитав, что это будет в самый раз, пока она не разберется в том, что́ делает. Леннокс с тревогой провожал ее взглядом. Этот фургон был гордостью и радостью Нины, он был ее жизнью. Но сейчас доктора категорически запретили ей волноваться. И Леннокс мог лишь надеяться, что Зои ничего не натворит – не разобьет фургон, не погубит книжные запасы… Он вздохнул. Они, вообще-то, не могли себе этого позволить, но придется нанять на лето дополнительных пастухов, сам он должен быть с Ниной, в больнице. Они мало разговаривали – Леннокс читал фермерские издания, Нина побеждала его в игре в слова, – но это не имело значения. Он был рядом, и только это было для них обоих важно.

Зои решила не ехать прямиком на деревенскую площадь, чтобы избежать резкого поворота, вместо того она проехала плавным дальним маршрутом слева и в итоге добралась до места. И подумала, что впредь могла бы поступать так же.

Деревенька этим утром выглядела прекрасно. Булыжная мостовая сияла, отмытая недавним дождем, ряды маленьких белых коттеджей испускали дымки из каминных труб. Дети играли на улице, вовсю используя каникулы, а перед лавкой миссис Мюррей играли всеми красками ведра, лопаты и полотенца для тех, кто направлялся на берег озера.

Нервничая, Зои поставила упор под задние колеса фургона, перевернула маленькую табличку, сменив «Закрыто» на «Открыто», выложила на прилавок новые поступления и с надеждой открыла заднюю дверь фургона.

Утро оказалось хлопотливым, хотя и не особо прибыльным. Все до единого желали расспросить о состоянии Нины. Зои вручали открытки и маленькие подарки для Нины, и ей пришлось складывать их на пассажирское сиденье. Здесь был домашний мармелад и соус чатни, домашний джин – «Скажите ей, чтобы не пила слишком много», – посоветовал старый мистер Деннис, который совсем не думал, что такой джин причинил какой-то вред его матери, когда та была беременна, как не слишком задумывался о том, что был ростом пять футов и три дюйма. Зои бросила на него осторожный взгляд и подумала, а что, если она стащит немножко этого джина, чтобы выпить капельку вечером, когда на нее навалится чересчур много всего.

Нет, с неохотой признала она. Это никуда не годится.

Но то, что все несли подарки для Нины, было чудесно. К несчастью, люди не спешили отдавать Зои деньги в обмен на книги.

– Нина говорила, что оставит вон ту книгу для меня, – так говорили многие.

А когда Зои спрашивала, какую именно, смущались.

– Вон ту, в красной обложке.

Или:

– Ну, вы знаете, ту… там про доктора. Про плохого доктора.