Книжный мотылек. Предубеждение (СИ)

Мы прошли между рядами опустевших скамей со спинкой туда, где мелькала рыжая копна волос Нессы. Гостей оказалось больше, чем я ожидала — часть из них расселась на передних скамьях, негромко переговариваясь, часть столпилась у молодых родителей, выглядящих немного растерянными. Здороваясь и отвечая на приветствия, я пробралась к Нессе и мы крепко обнялись.

— Мы не опоздали? — Спросила я у нее, оглядываясь по сторонам.

— Совсем нет, — качнула она головой. — Восприемник задерживается. Он должен был быть здесь уже к началу мессы.

В это время Николя что-то шепнул Элен, ободряюще улыбнулся ей, и зажав бук в руке, быстрым шагом отправился к выходу.

— Пытается с ним связаться, — объяснила мне Несса.

Вернулся Николя практически сразу же, и по выражению его лица было ясно, что за новости он несет. К чести молодого отца, стоило лишь Элен, стоявшей к нему спиной, обернуться в его сторону, как на его губах заиграла улыбка. Звук людских голосов стал напоминать растревоженный улей.

— Я подойду к ним? — Несса бросила на меня извиняющийся взгляд.

— Конечно, — я даже слегка подтолкнула её в сторону родителей, а сама, найдя глазами тетушку, устроившуюся рядом с баронессой, поспешила занять место рядом с ними.

Краткое совещание Элен и Николя, к которым присоединились Несса с женихом, Пиковая дама и Рауль окончилось достаточно предсказуемо. Рядом с родителями маленькой Бенедикт осталась моя подруга и мистер Файн. Элен с улыбкой передала малышку, одетую в восхитительное белоснежное платьице, чепчик и трогательные крохотные туфельки на руки Нессе. Священник, в блестящей накидке поверх белоснежного одеяния, терпеливо ждавший чуть в стороне, кивнул, поправил очки и строго оглядел собравшихся гостей, отчего в помещении наступила звенящая тишина.

— Можем начинать! — Удовлетворенно констатировал он красивым голосом с едва заметным акцентом.

Я машинально приняла от баронессы переданную мне небольшую книжечку и даже раскрыла ее где-то на середине, но так и не смогла разглядеть в ней ни слова. В какой-то момент, глядя на спину Рауля я поняла, что горжусь тем, что в крестные отцы малышке Бенедикт выбрали именно его, причем горжусь так, как будто имею к этому хоть какое-то отношение. Я попыталась отвести взгляд, сосредоточиться на книге, что была у меня в руках, чтобы через пару минут понять, что я снова жадно смотрю на Рауля, словно пытаясь запомнить этот момент на всю жизнь. Я слушала и не слышала что говорит священник, о чем спрашивает, что ему отвечают — я пялилась на Рауля так, будто была влюбленной старшеклассницей, и ничего не могла с собой поделать. Пришлось призвать на помощь иронию, всегда выручавшую меня раньше: «А теперь, в лучших традициях книжечек в розовых обложках представь, что он взял на руки малышку Бене и ты растеклась лужицей».

Наверное, это бы помогло, если бы малышка Бенедикт не начала кряхтеть и хныкать на руках у Нессы. Та застыла в не слишком удобной позе, наглядно демонстрирующей отсутствие у нее опыта обращения с младенцами. Рауль тут же протянул руки и забрал у нее девочку движением, показывающим, что он не в первый раз возится с детьми. Я с любопытством разглядывала его профиль — чуть сдвинувшись, он повернулся вполоборота, и я поняла, что никогда не видела Рауля с этого ракурса. Во время прогулок он шел чуть позади, в соответствии с правилами этикета либо оказывался со мной лицом к лицу. В остальных же случаях, как, например, на рыбалке, разглядывать его было бы неприлично. Сейчас же, отделенная от мистера Файна несколькими рядами скамей, и имеющая железобетонное оправдание собственного любопытства, увлеченно сосущее свой кулачок, торчащий из пены кружев, я смотрела и понимала, что иногда в книжках с розовыми обложках пишут правду.

В нашем поместье на Изначальной всегда была малышня, так что я много раз видела, как мужчины держат на руках детей — маленьких и не очень, своих или чужих. Мне казалось, что я привыкла к подобному зрелищу, так же, как к маленькой детской одежде, больше не вызывающей у меня восторженного умиления. Однако весь иммунитет испарился куда-то, стоило мне увидеть Рауля, осторожно поправляющего головку Бенедикт на своем локте, или расправляющего подол задравшегося платьица.

Спасла от этого наваждения меня тетушка, осторожно тронувшая за локоть и уточнившая шепотом:

— Милочка, с тобой все хорошо?

Я перевела взгляд и отрицательно покачала головой. Тетушкина узкая прохладная ладонь тут же скользнула мне на лоб, и тетушка ахнула:

— Да у тебя жар! То-то я смотрю, у тебя нездоровый блеск в глазах и румянец на все щеки!

Я прикрыла глаза, не смея возражать. В моем случае диагноз «жар» звучал гораздо более обнадеживающе, чем то, о котором я запретила себе даже думать.

Мы улетели сразу, как окончилось таинство. Тетушка даже не позволила мне ни с кем попрощаться, напомнив, что маленьким девочкам не полезен контакт с больными взрослыми. Попросив баронессу передать счастливым родителям наши извинения, тетя Гасси велела Сандерсу подогнать флай к самому крыльцу.

Глава 6