Книжный на левом берегу Сены

Но через несколько недель активного общения Сильвию охватывало непреодолимое желание сбежать в тихое место. Почти всегда Адриенна составляла ей компанию в Ле Дезере, при этом атмосфера всеобщей нервозности и неустроенности как будто подстегивала ее сильнее кипеть жизнью. И не из-за одной только готовки. Сильвия желала, чтобы новый Париж сближал их с Адриенной, а вместо этого он лишь усиливал в них жажду по-разному проводить время и отдыхать. Сильвии хотелось меньше бывать на людях и общаться, но чаще совершать с Адриенной долгие прогулки или даже посещать какие-нибудь курсы — например, она слышала много любопытного о классе садоводства в Люксембургском саду, но когда предложила подруге вместе на них записаться, то та только рассмеялась.

— По мне, так лучше разделывать говяжий бок, чем разводить цветы в горшках, — сказала она.

— Бывать на воздухе для меня не просто каприз, — возразила Сильвия. — Мне это нужно. Прогулки и физические усилия творят чудеса с моими головными болями и невралгией.

— Вот и замечательно, надеюсь, ты и дальше продолжишь в том же духе, — весело сказала Адриенна, ухватила морковку и принялась ее скоблить. — Нам вовсе не обязательно все делать вместе.

Да, но раньше-то мы всегда все делали вместе. Сильвия теребила торчащую из салфетки нить.

— Запишись на курс садоводства! Я буду только счастлива, если ты станешь приносишь в дом прекрасные цветы. — Адриенна подкрепила свое предложение, чмокнув Сильвию в щеку, а потом снова взялась за морковку.

— Решено, так и сделаю, — ответила Сильвия.

Придя на занятия, она с удивлением поняла, что совсем не переживает из-за отсутствия Адриенны, когда запоминает названия разнообразных местных растений и то, как их можно употреблять, когда учится ухаживать за посадками и добивается своими заботами, чтобы брошенные ею в землю крохотные белесые семена дали нежные зеленые всходы.

Глава 27

— Прекрасно выглядите, — заметила Сильвия, когда Джойс по старинной привычке прислонил к полке ясеневую трость и устроился в зеленом кресле, как будто и не было этих четырех лет, что он не показывался в «Шекспире и компании». Сильвию взволновал его визит, и она лихорадочно искала сигареты по карманам, желая восстановить присутствие духа, но они были пусты, потому что она честно старалась курить меньше. Потому она схватила ручку и стала нервно крутить ее в пальцах.

— Не просто выгляжу, но теперь и сам могу глядеть, — отозвался Джойс. — Это существенно меняет дело.

Когда же она в последний раз видела его? Где-то с полгода назад, он тогда вместе с Сэмюэлом Беккетом заглянул в лавку купить книгу, но ретировался раньше, чем она успела спросить, как у него дела. Сейчас стояла середина лета, и он провел несколько недель в Цюрихе, где ему наконец-то прооперировали глаз, потому что доктор Борш оставил этот мир. Хотя Джойс еще не снял повязку, он выглядел не таким осунувшимся, как в прежние годы, и цвет лица у него заметно улучшился. Сильвия решила, что в том была заслуга швейцарской больницы, располагавшейся, как она поняла, среди живописных, усыпанных цветами зеленых холмов и где пациентов побуждали много гулять и хорошо кормили. Уж всяко более здоровой пищей, чем жирные соусы и красное вино, которые Джойс поглощал в своих любимых парижских ресторанах.

— Вы уже слышали, как продвинулись дела «Улисса» в Америке? — поинтересовался он.

Как он может говорить это так небрежно, будто я рядовая читательница или поклонница?

— Слышала, — осторожно ответила Сильвия. — И поздравляю вас с решением судьи Вулси.

— Да, — сказал он задумчиво, почти растерянно. — Я очень доволен. Как и мистер Серф. Он во всеуслышание повторил ваши с мисс Андерсон и мисс Хип слова, что роман следует воспринимать как искусство. Вы, Сильвия, вместе с ними первыми бросились на защиту романа.

Даже после всего, что произошло между ними, Сильвия не смогла устоять против его комплимента, и ее сердце расцвело гордостью. Она и Маргарет с Джейн, безусловно, были первыми. Какое это неповторимо прекрасное чувство, что тебе в чем-то принадлежит первенство.

— Но, видимо, никто не способен понять, как много значат для меня слова судьи Вулси. А вот вы, думаю, способны.

Боже мой, он говорит так, словно совсем одинок. Ей впервые пришло в голову, что его и самого не слишком радовало отлучение от Стратфорда-на-Одеоне. Как же долго мысль о Джойсе вызывала в ней только гнев и чувство, что ее предали. А сегодня она испытывала лишь сожаления и грусть.

— Кто-кто, а я понимаю, — ответила Сильвия Джойсу. — Его слова для меня тоже значили очень много.

Когда она в кафе «Луп» читала американскую газету, где сообщалось о решении суда, то смахивала с глаз набегавшие слезы.