Книжный на левом берегу Сены

Сильвия молча кивнула и отпила из бокала. Вино обожгло ее иссушенное курением горло.

Стоимость аренды, все эти годы вполне доступная, теперь утраивалась.

«Мне тоже надо как-то зарабатывать», — написал ей владелец помещения. Он жил всего в нескольких кварталах, так что явно постыдился зайти и в глаза ей сообщить о своем решении.

— Ишь ты! — Адриенна принялась с грохотом выдвигать и задвигать ящики кухонных шкафчиков. — А провизии-то у нас шаром покати.

— Все равно у меня никакого аппетита, — сказала Сильвия.

— Твоими голуазами сыта не будешь, — возразила Адриенна.

Не прошло и часа, как верная себе Адриенна снова поразила Сильвию, наколдовав из горстки завалящих продуктов аппетитный обед, — Сильвии это всегда казалось истинным признаком великого шеф-повара. Вот и сейчас из одинокой луковицы и пары картофелин Адриенна сотворила ароматный суп, а в дополнение к нему превратила черствый белый хлеб в сытные тосты с кусочком сливочного масла и грюйером.

Хотелось бы Сильвии насладиться их вкусом, но не получалось.

— И что мне теперь делать?

— Перво-наперво перестань вносить за квартиру. Я и сама справлюсь.

Сильвия открыла было рот, чтобы запротестовать, но Адриенна решительно выставила вперед ладони.

— И слышать ничего не желаю. К тому же я уверена, что кто-нибудь из наших друзей придет на помощь «Шекспиру».

— Не могу же я клянчить у них деньги. Лавка должна приносить их сама. Вот только как? Продажи и так уже в разы отстают от библиотечной выдачи, и ни у кого сейчас нет лишних средств покупать книги.

— Что-нибудь придумаем. Многие мои завсегдатаи, я уверена, поддадутся уговорам и переведут свои подписки на твою сторону улицы Одеон, в особенности когда узнают, что происходит.

— Но, Адриенна, «Шекспир и компания» всегда оставалась источником помощи.

— Знаю, chérie. Но на дворе новые времена.

Едва они закончили свой скромный обед, зазвонил дверной колокольчик, заставив обеих от неожиданности вздрогнуть.

— Кто бы это мог быть? — удивилась Сильвия.

— Понятия не имею. Время уже почти десять. — Адриенна выглянула в окно. — Это Жизель. Надеюсь, у нее не приключилось ничего худого.

— Пригласи ее зайти, — сказала Сильвия, что было странно. Во времена их молодости к Адриенне частенько хаживали запоздалые гости. Потом волна надолго схлынула, но теперь юные творческие таланты всё чаще и чаще забегали к ним после ужина. Сильвию, положа руку на сердце, это порядком раздражало, а вот Адриенну, судя по всему, нисколько.

Она поспешила вниз и вскоре вернулась в сопровождении Жизель.

— Очень сожалею, что ввалилась к вам без приглашения, — с порога извинилась та по-французски с сильным немецким акцентом, но при этом ее голос звучал мягко и негромко. Он очень подходил к ее темным глазам и волосам — коротко остриженной копне кудряшек, которые она сильно помадила, чтобы они не рассыпались. У Жизель были длинные руки и ноги, что еще больше подчеркивали брюки с высокой талией и свободные белые блузы, которые явно ей нравились. Сегодня поверх обычного наряда она накинула темно-синюю матросскую куртку.

— Глупости, ничего ты не ввалилась, мы только рады, — возразила Адриенна, наливая в чайник воды, чтобы заварить свежего чаю. — Я же сама сказала, чтобы ты заходила без церемоний, если что-то понадобится. Присаживайся.

Поведя плечами, Жизель скинула с себя куртку, повесила ее на спинку стула и с тяжелым вздохом уселась.

— Сегодня получила от мамы письмо. Положение в Берлине все хуже, а родители отказываются уезжать. Так еще и Вальтер снова впал в глубокую депрессию. Прямо не знаю, за что хвататься.

Какое-то время Сильвия принимала Вальтера и Жизель за любовников, видя, как часто они вместе появлялись в ее лавке, к тому же они наверняка были знакомы сто лет и явно получали удовольствие от компании друг друга. Но в последнее время Жизель показывалась в «Шекспире» с другими женщинами и позволяла себе довольно откровенные жесты: шептала им в ушко, касаясь губами, нежно поглаживала по спине, — и Сильвия заподозрила, что она, наверное, так же гибка в своих пристрастиях, как Боб, Брайхер, Фарг или Киприан.

— У тебя получится убедить родителей переехать сюда? — спросила Адриенна.

— Уж сколько раз пыталась, а все без толку. — Жизель держала горячую чашку и сдувала пар, стараясь остудить чай. — Даже не знаю, чем еще их убедить, что оставаться в Берлине опасно. Они все еще считают меня глупышкой.

— Ты кто угодно, но только не глупышка, — негодующе запротестовала Адриенна, наконец усаживаясь за стол напротив Сильвии и Жизель. Она взяла из вазы с линцерским печеньем одну штучку и надкусила ее. Жизель в точности повторила ее движение. Сильвия почувствовала что-то настораживающее в этой короткой сценке между ними, хотя не могла понять что.

— Родителей вообще трудно хоть в чем-нибудь убедить, — продолжала Жизель. — Вечно они считают, что всё сами знают лучше.