Книжный на маяке

– Не можем разобрать ее, – ответила она. – И уничтожить все, что создала Эвелина. Это уникальный памятник, он слишком важен по многим причинам. Когда Алан предложил разобрать камеру, я решила, что это разумно, – продолжала Труди. – Так мы сохраним тайну Эвелины и ее документы. Но чем больше я об этом думаю, тем яснее понимаю, что это неправильно. Сколько в мире было женщин, подобных Эвелине, – талантливые женщины, оставившие после себя удивительные достижения, о которых потом забыли или вовсе не заметили, а бывало, их присваивал мужчина, оказавшийся рядом в нужный момент! Я знаю, что Эвелина хотела, чтобы никто не узнал о камере-обскуре, но ее уже двести лет нет в живых. Думаю, мы перед ней в долгу и обязаны восстановить справедливость. Мало того, я считаю, что мы в долгу перед всеми женщинами мира и обязаны сказать: «Посмотрите! Посмотрите, что сделала эта потрясающая женщина! Она страдала, и, хотя ее жизнь сложилась трагически, она создала этот удивительный прибор! Он все еще здесь, он работает, и именно такая память должна о ней остаться, а не дурная слава, которой ее наделили, возможно, по ошибке». – Труди повернулась к Рэйчел; лицо ее сияло в луче света, проникавшем в комнату через люк. – А вы разве так не считаете? Разве она не заслуживает славы после стольких лет забвения? Не заслуживает уважения за то, что построила? Мы должны об этом рассказать, Рэйчел. И обеспечить камере защиту.

Глава пятьдесят первая

Следующие несколько дней прошли в лихорадочных приготовлениях к свадьбе. Наконец день торжества наступил, и на рассвете Рэйчел и Джилли уже хлопотали внизу и украшали зал. Столы расставили накануне, расположив их вокруг прилавка. Теперь Джилли и Рэйчел раскладывали на них привезенные вечером цветы.

Джилли заказала поздние летние цветы, которые все еще можно было купить перед самым сентябрем: романтичные розы пастельных оттенков, яркие вишневые космеи, закатно-оранжевые календулы, разноцветные каскады сладкого горошка и георгины размером с обеденную тарелку. Вдобавок привезли длинные нити плюща и ветви эвкалипта с темными серебристо-зелеными листьями. Рэйчел следовала указаниям Джилли: они взяли кремовую шелковую ленту и навязали нарочито небрежных букетов. Лучшие бутоны Джилли отложила и сделала маленький, более плотный букетик для Иди, чтобы та несла его в руках. Она также нашла небольшие стеклянные вазы для настольных композиций.

– Надо оставить несколько цветков с длинными стеблями, – сказала она. – Есть одна мысль, как украсить волосы Иди, если она мне разрешит.

– У тебя талант, – отметила Рэйчел, когда они отошли и оглядели результат проделанной работы. – Пойду украшать столы. Вот-вот должны привезти закуски. Предоставь это мне, – сказала Рэйчел. – А сама ступай вниз и помоги Иди одеться.

– Но вы не можете все делать одна!

– Не переживай, – ответила Рэйчел. – Эзра с Роном скоро придут помогать. Принесут маленький холодильник для вина, они взяли его напрокат.

– Хорошо. – Джилли обняла ее. – Большое вам спасибо. Тогда увидимся уже в магистрате? Проследите, чтобы Эзра не опаздывал!

– Не опоздает, – рассмеялась Рэйчел. – Да он первый туда явится.

Джилли ушла, но вскоре Рэйчел услышала возглас, а потом тихие голоса и, подойдя к двери, увидела, что девушка встретила на дороге Эзру с Роном. За ними, хрустя по гравию колесами, медленно ехал маленький фургончик, и, когда все отошли в сторону пропустить его, Рэйчел поняла, что это доставка из кулинарии в Грейт-Данбаре.

– Доброе утро! – воскликнула она, когда мужчины приблизились. Она поцеловала Эзру в щеку. – Как наш жених? Нервы не одолели?

– Меня ничто не одолеет, – бодро проговорил Эзра. – Только не сегодня.

– Как здорово вы придумали с пикником, – восхитилась Рэйчел, помогая Рону заносить корзинки в башню.

– Я тут ни при чем, – ответил Эзра, – это все Иди. Она у нас мозг.

Еду выгрузили из фургона и принялись накрывать столы. Встряхнули и постелили белоснежные скатерти, разложили закуски и поставили в центр каждого стола цветочные композиции Джилли, расставили карточки с именами, которые нарисовали и напечатали Иди и Джилли. Отдельного стола для невесты и жениха не было: Иди с Эзрой не хотели, чтобы торжество проходило слишком уж строго, и договорились обойтись без напыщенных речей. Но любой, кто захочет произнести тост, может встать в центре и сделать это: Рэйчел накануне вечером специально убрала все с прилавка и отполировала деревянную поверхность. На край прилавка она повесила букетики Джилли, соединив их петлями шелковой ленты. Такими же букетиками украсили шкафы по всему залу, а на полках развесили гирлянды из крошечных мерцающих лампочек. Получилось просто и красиво.

– А вечером поставим на столы свечи, – сказала Рэйчел, когда они окинули взглядом украшенный зал. – Тебе нравится, Эзра?

Жених обнял Рэйчел и легонько сжал ее плечо. Казалось, все утро он не переставал улыбаться.

– Нравится. И я знаю, что Иди тоже понравится. Просто она вряд ли в этом признается.

Рэйчел рассмеялась: