Книжный в сердце Парижа

– А по-моему – в той, – возражает Виктор.

Я интересуюсь, на чем основаны их утверждения.

– Интуиция, – отвечают они в унисон.

– Давайте разойдемся в разные стороны, – предлагает Виктор.

– Расходиться в разные стороны – заведомо плохая идея, – отвечает Джон. – Разве ты не слышал о парадоксе Монти Холла?

– Конечно, я знаю, что такое парадокс Монти Холла, но при чем здесь это?

Я узнаю, что Монти Холл – это известный американский ведущий. На его шоу перед зрителями оказываются три двери: за двумя стоит коза, а за третьей находится автомобиль. Парадокс заключается в том, что если, выбрав дверь…

– Хорек! – кричит Виктор.

На противоположной стороне площади вниз по улице Пуле быстрым шагом идет женщина. На поводке у нее нечто среднее между выдрой и таксой.

Тетя?

Виктор стремительно пересекает бульвар Барбес, рискуя попасть под машину. Я пытаюсь его догнать, но прямо передо мной останавливается автобус, перегородив мне путь.

Я собираюсь его обойти, но в это время загорается зеленый свет, и автомобили несутся вперед. Джон догоняет меня, запыхавшись. Затем автобус трогается, и я вижу Виктора посреди улицы Пуле: он наклоняется вперед, чтобы перевести дух.

– Она зашла в какой-то подъезд, но я не смог определить, в какой именно, – объясняет он, когда мы догоняем его.

Я смотрю на улицу, идущую в гору, на заброшенные здания. Африканские парикмахерские и круглосуточные магазины этнических товаров сменяются дверями подъездов. Этот район очень отличается от квартала, в котором расположен книжный магазин, но это тоже Париж.

«Малик. Африканская косметика», – читаю я на вывеске. Вспоминаю полученную в Милане записку: Вивьен живет здесь! Мы одну за другой проверяем все надписи на домофоне, а я тем временем пытаюсь сохранять спокойствие. Это всего лишь волна, она выше остальных, но я справлюсь. Жизненный серфинг, скоро я встречусь с тетей!

Однако, к моему разочарованию, мы не находим фамилию Вилла.

– Тетя? – вздыхаю я, поднимая глаза.

– А мы уверены, что эта женщина была твоей тетей? – спрашивает Виктор. – Я не знаю, как она выглядит. И я не видел лица, поэтому не могу описать ее.

– Да ладно, сколько хорьков может быть на улице Пуле? – протестую я в изнеможении.

– Как бы абсурдно это ни звучало, но два хорька вполне могут жить на одной улице, – возражает мне Джон.

– Однако вряд ли их обоих будут звать Массимо, – шутит Виктор.

– Вивьен! – кричу я в уличные окна.

– Массимо! – вторит мне Виктор.

В окне никто не появляется. Ни тетя, ни тем более ее питомец.

В тот день, когда я, сидя за столом с родителями и Бернардо, приняла решение уехать, то, конечно, не могла представить себе такой сценарий. Наивная, я воображала, как мы пойдем с тетей в оперу, как будем гулять под ручку по улицам Парижа, поедем на пикник и будем вместе сидеть на траве… Мне казалось, что самое трудное в поездке – это ночной поезд! И вот я здесь, поезд я пережила, но совершенно потерялась во всем остальном.

Джон предлагает посидеть в кафе на углу в конце улицы, чтобы оттуда следить за прохожими.

По всей вероятности, в квартире одного из этих домов моя тетя сейчас снимает пальто, возможно, кормит хорька, а потом идет в гостиную читать книгу. И все это прямо надо мной, в нескольких метрах. Может быть, она совсем рядом, так близко, что, если бы у нее были открыты окна, она бы меня услышала.

Я замечаю магазин со странной витриной: терновые венцы, чаши для святой воды, власяницы, медали, иконы, чудодейственная вода в аэрозоле и пособие для экзорцистов за полцены. «Бутик святых».

Кто-то кладет руку мне на плечо – я оборачиваюсь. Виктор протягивает мне свой телефон: это Юлия, она хочет со мной поговорить.

Бен решил уехать. Ему предложили роль в спектакле на круизном лайнере на полгода, там хорошо платят. Это была бы прекрасная возможность, если бы она представилась в другое время. Но не сейчас!

– Он начитался Керуака, – жалуется она. – Он уезжает, просто чтобы уехать. Но сейчас пришло время остаться – остаться со мной.

Она просит, чтобы я убедила Виктора поговорить с Беном. Для меня большая честь, что она просит меня об этом, но как мне повлиять на ситуацию? Ищу глазами Виктора – они с Джоном уже вошли в бар на соседней улице.

– Я поговорю с ним, – заверяю я ее. – Мне бы тоже хотелось остаться, я знаю, что это такое.

– Ты тоже уедешь? О нет, ты не можешь так взять и уехать. Не можешь! – Юлия в отчаянии. – Ты наконец-то здесь, тебе нельзя уезжать. Мы же подруги.

Я улыбаюсь. Мне хотелось бы отложить отъезд, убедить Бена отказаться от круиза. Я бы тоже хотела, чтобы все осталось как есть – хотя бы на время.

– Скоро буду в магазине, – отвечаю я, – и ты прочитаешь мне свой монолог. Я буду рада тебе помочь.

Кажется, она хочет что-то добавить, но кладет трубку, и я остаюсь с телефоном в руке, совершенно не представляя, что с ним делать. Я нахожу способ отвлечься: захожу в лавку религиозных товаров. Бледный мужчина за кассой одаряет меня полуулыбкой. Мы подруги. Я всей душой желаю, чтобы Юлия прошла это прослушивание. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ей помочь.