Кочевник

– Да. – Фань с щелчком загнала обойму, убрала пистолет в кобуру и собрала оружейные принадлежности.

– Пойдем потихоньку? Дорогу одолеет тот, кто хоть и неторопливо, но идет.

– Аха.

Девушка поковырялась в одной из сумок, достала горсть сухарей и протянула Шалу.

– О! Рахмет! – Он сунул один сухарь в рот, а другие прижал к груди, пока вытряхивал из кармана листья астрагала и песок. – Как лаз думал, те бы созлать.

– Издеваеся? – Фань нахмурилась.

– И не думал. Лот занят. – Шал убрал сухари в карман, откусив тот, что был во рту, и с удовольствием захрустел. – Сейчас бы еще покурить, и вообще круто было бы. Живой, сытый, и молодая женщина рядом, – что еще для счастья надо? Ну, домбру еще.

Фань подозрительно на него уставилась, а он, усмехнувшись, подмигнул ей и объяснил:

– Я же старый уже. Значит, тебе тащить все, а я возьму канистру.

– Пфф, – фыркнула Фань и схватилась за сумки, – напугал еза голай зопай.

– Ты шутки понимаешь вообще? – Шал засмеялся.

– Панимаю. Налмальные.

– Да ну тебя! Шутки ей не нравятся.

Шли молча. Не потому, что говорить было не о чем, а чтобы сберечь силы. При желании всегда можно найти темы для беседы. Особенно если привык быть один и, чтобы справиться с периодическим приступом словоблудия, разговаривал с конем. Но Сабыр раньше в ответ только фыркал и иногда кивал головой. И в пустыне неизвестно сколько дней провел без собеседников, так что тут слова сами просились наружу, любые, даже просто хотя бы постебаться. Но раз единственный живой человек рядом шуток не понимает, придется молчать.

Пыль почти улеглась и высоко стоящее солнце снова стало палить, невыносимо светя в глаза. Шал с интересом посматривал, как Фань, обливаясь потом, тащит свои сумки. Сам, конечно, тоже взял что-то в руки, не все же на хрупкие женские плечи взваливать, но девчонку следовало подвести к тому, что когда придет пора расставаться, все свое добро ей нести самой. А идти придется очень долго и далеко. В общем, Шал решил не словом, а делом переубедить Фань, что благоразумнее отправиться к шаману, чем в Алматы. Идти гораздо ближе.

– Тяжело? – периодически интересовался он участливо.

– Нет! – неизменно отвечала Фань и уперто вышагивала впереди.

– Молодость, – философски замечал Шал и замолкал, посматривая под ноги, по сторонам и периодически оглядываясь. Расстояния в степи оказываются размытыми, вроде и близок тот или иной ориентир, а на деле до него топать и топать. Где-то впереди в небе завис стервятник, но насколько до него далеко, не определить. Что-то высматривал или на небольшом холме, что вставал прямо по курсу, или за ним. Обходить возвышенность было лень, не бешеные же собаки, чтобы лишние километры наматывать. Может, птица суслика там узрела или тушканчика, из-за этого паниковать не стоит. Вот была бы она покрупней, вроде давнего бородача, тогда можно начинать переживать, вдруг заметит.

Подъем в гору с поклажей труден, даже если гора – не гора, а обычный холм. Обогнав девушку, Шал поднялся на вершину и увидел, над чем завис стервятник. Тут как раз подошла Фань, и он, чтобы не маячить на холме парой истуканов, тотчас рухнул в траву, увлекая за собой зашипевшую девчонку.

– Тихо!

Далеко впереди застыл какой-то автомобиль, вокруг него копошились люди.

– Не видно ни хрена. – Шал осторожно высунулся из травы. – Вот только этого нам не хватало.

– Сто эта?

– Машина какая-то. Но нам от этого не легче. Сомневаюсь, что нас подвезут, куда нам надо. Будем ждать, пока свалят. Эх, бинокль бы.

Фань зашуршала вещами, поковырялась в одной из сумок и что-то достала.

– На.

Это оказалась половина бинокля. Лучшая его часть, раз вторая оказалась отпилена, судя по срезу на месте шарнирного соединения. Пусть корпус сильно потерт и немного помят, главное, объектив работал как положено и кольцо фокусировки оказалось именно на уцелевшем окуляре. Шестнадцатикратное увеличение показало объект наблюдения во всей красе. Шал только выдохнул.

– Охренеть… Не зря говорят, земля квадратная, за углом встретимся.

– Сто там?

– Друзья мои. Те, что поводок на меня надели, который ты снимала.

– Дай посматлеть!

Шал отдал ей огрызок бинокля и задумался. Старые знакомые откапывали колеса своей колымаги от песка – видимо, тоже попали в бурю, и чтобы не заплутать, остановились, вот их и занесло. То, что они оказались в этих местах, значило, что едут за ним или уже съездили на то место, где оставили, но не нашли. Копать будут еще долго, Хызыр там один лопатой машет, остальные подняли кабину, ковыряются. Можно тоже передохнуть пока и обождать, но ждать особо не хотелось, а хотелось поквитаться, аж зубы свело от злости.

Шал отобрал у Фань бинокль и уставился на автомобиль. Тут имелась еще и практическая сторона дела, не только месть. Лучше как-нибудь ехать, чем хорошо идти, а идти он уже устал. И, скорее всего, девушка тоже, чай не ломовая лошадь, тащить на себе свое барахло столько километров. Значит, надо попытаться, тем более что пара вариантов исполнения уже напрашивается.

– Фань, дашь пистолет? Я схожу, поговорю с ними. Может…