Кочевник

– Ну, будем считать, она спасла мне жизнь. Не дала подохнуть без воды и еды в Мойынкумах, куда меня отвезли люди Иргаша. Убедительная мотивация?

– Недостаточно. Я б никуда не пошел.

– Потому что ты урод. Моральный. – Шал отхлебнул воды из фляги, закинул ее на сиденье и захлопнул дверь кабины.

– А может она подружка твоя? Ее прелести и в радости, и в горести жить помогают?

Шал замер и медленно повернул голову к Лемке.

– Она мне в дочери годится, дубина!

– Да ладно! Хрен ровесников не ищет. Сам знаешь, старый конь борозды не испортит. – Дознаватель заржал.

– Вернусь, чтоб не было тебя тут, – процедил Шал, – сам выбирайся.

– Ну смотри, как бы потом пожалеть не пришлось. – Лемке прищурился.

– Да пофиг мне на тебя! Думаешь, испугал? – Шал сбил ладонью фуражку с головы дознавателя и развернулся, – бывай!

Успел сделать только шаг, как сзади раздался яростный окрик.

– Стоять, сука! Или пристрелю!

Шал замер, медленно повернулся, и Лемке качнул пистолетом.

– Руки! – И когда Шал их поднял, вкрадчивым голосом продолжил: – Сейчас ты садишься в кабину, заводишь движок, и мы едем туда, куда ты собирался. Понял?

– А то что? – Брови охотника за головами поползли вверх.

– Пристрелю.

– Ну ладно, – согласился Шал, пожал плечами и сделал медленный шаг к Лемке. – Руки-то можно опустить? Или мне с поднятыми в кабину лезть?

– Опусти…

Опускать он не стал. Просто хлестнул расслабленными пальцами сверху вниз по глазам дознавателя. Тот отпрянул, на мгновение потеряв ориентацию в пространстве, а последовавший вдогонку контрольный удар левой отправил его на землю.

Шал презрительно сплюнул, снял «ксюху» с предохранителя и двинулся к заводу по следам, на ходу тряся левой ладонью. Давно так не бил, и для неотошедшей еще от ранения руки удар оказался несколько болезненным. Назад не оглядывался, стараясь не думать о дознавателе. Посмотрит сейчас какое-то время радужные «мультики» и отойдет. Может, умнее будет.

Уговаривать его не имело смысла, у каждого в этой жизни своя мотивация для совершения любых поступков. И плохих, и хороших. Нравится быть подонком в чужих глазах, пожалуйста, делайте все, что хотите, вместе с шоколадом «Виспа». Шал таким становиться не хотел. Даже в собственных глазах. Осталась еще совесть, да. И когда-нибудь умереть можно будет спокойно, с уверенностью, что никто из потомков на могилу гадить не будет.

Следы привели к тому, что осталось от проходной. Железобетонные плиты забора все еще огораживали заводскую территорию, а от небольшого здания пункта приемки на въезде осталась только кирпичная коробка. Деревянные рамы окон и двери отсутствовали напрочь, и внутри уже проросли молодые тополи, выглядывая из проемов и нависая над провалившимися стропилами крыши. Еще лет десять, и творение рук человеческих совсем развалится под нажимом природы, которая всегда отвоевывает назад свое, когда-то занятое человеком пространство, если тот его покидает. Вороны противным гвалтом не давали прислушаться к звукам вокруг и все так же продолжали кружить над одной из кирпичных труб завода. Кровью им там намазано, что ли?

Прав Лемке только в одном: Шал не знал, куда суется. Кто бы ни забрал Фань, их явно больше, а он один и совсем не Рэмбо. Но просто бросить ее не мог, ситуация к этому не располагала. Развернуться и уйти, когда девчонка попала в беду, будет совсем уж не по-человечески, пусть в нынешнее время человечность не особо-то ценится, каждый озабочен собственной шкурой. Но в китайской девушке она есть, эта человечность, как и сострадание к ближнему, что удивляет. Хитрые азиаты своему-то соотечественнику вряд ли помогут, а уж лаоваю или хэймаоцзы[40] тем более, каждому собственная судьба Буддой отмерена и нехрен ее пытаться изменить. Но Фань, наверное, этого не знала, вот и сунулась помогать, а теперь сама попала в подобную ситуацию. Жизнь мало била? Но ведь била, судя по почти прошедшему синяку у нее под глазом.

Следы оставили люди, и если девушка жива, нужно попробовать договориться, только есть вероятность, что из всех доступных языков они могут понимать всего один – язык оружия. Говорил же старый Фаты, что кто уходит в эту сторону, обратно не возвращается. И в этом ли причина, предстоит выяснить. Осторожно, не привлекая к себе внимания. Ну а если договориться не выйдет, по крайней мере, не позволить, чтобы Фань мучилась…

Окинув взглядом заросший травой двор, Шал бросился в тень от производственного корпуса и диффузионной колонны. Здание из нескольких ярусов тянулось вправо и там соединялось с серой коробкой упаковочного склада. В больших прямоугольных окнах стекол тоже не было, и он слышал с улицы, как внутри гуляет сквозняк. У входа в здание Шал замер, оглянулся и у проходной заметил такую же статую, как и рядом с почтой. Только череп другой, с этого расстояния непонятно, какого животного. Безмолвный страж, широко раскинув металлические руки, напоминал статую в Рио. Вот на что пошли части разобранных по округе автомобилей.